Замуж со второй попытки - [20]

Расстегнув молнию на сумке, Милла вытащила свой альбом.

— Я постараюсь сделать наброски быстро. Мне нравится это место. Думаю, вам приятно это слышать.

Кормак сел, прислонившись спиной к валуну.

— Именно это я скажу Рози, когда буду ей объяснять, почему ее танцпол еще не смонтирован.

Он откинул голову назад и закрыл глаза.

Милла пристально посмотрела на его лицо и открыла альбом.

— Рози простит вас, когда вы подарите ей на свадьбу картину с изображением Калькаррон‑Хаус.

Милла водила карандашом по бумаге, выделяя контуры, закрашивая тени, легкими быстрыми движениями прорисовывая траву. Она мысленно смешивала краски и делала заметки о том, какие оттенки следует использовать в картине: серые, лиловые, ярко‑желтые, переходящие в бледно‑золотой, насыщенные зеленые и темно‑коричневые. Милла работала быстро, понимая, что терпение Кормака может в любой момент иссякнуть.

Кормак исподтишка наблюдал за Миллой. Он знал, что ей нелегко было взобраться на вершину горы, и восхищался силой ее духа. Милла, казалось, целиком была поглощена рисованием. Наверное, в этот момент она была счастлива.

Кормак обвел взглядом окрестности и поймал себя на том, что невольно ищет: не притаились ли среди камней вражеские солдаты. Он опустил голову на руки и напомнил себе, что здесь нет врагов — только воспоминания.

В последний раз он был здесь с вдовой Дункана, Эммой, чтобы развеять пепел друга среди этих гор. Дункан тоже любил это место. В детстве они часто приходили сюда с родителями на пикники, а когда стали подростками, тайком попивали тут виски из фляжки, которую втихаря наполняли из графина отца Кормака. Спиртное развязывало им языки, но друзья и так никогда ничего не скрывали друг от друга. Именно тогда Кормак узнал, чего хотел Дункан…

Когда Милла наконец подняла глаза от альбома, она удивилась, увидев, что Кормак смотрит на нее.

— Что вы видите в этих скалах? — спросил он.

— Я вижу святилище — безопасное место, где можно спрятаться или укрыться. Я вижу историю — я чувствую силу, сотворившую эти камни. В трещинах и расселинах я вижу течение времени. Здесь присутствует богатая мозаика текстуры и цвета, которую я могу преувеличить до дерзкой абстракции… А что видите вы?

Кормак поднялся на ноги и потер затылок.

— Я вижу камни. Нам нужно идти.

Он протянул руку и помог Милле подняться.

Не удержавшись от желания, чтобы последнее слово осталось за ней, она добавила:

— Вы всегда можете увидеть больше, если захотите. Вам просто нужно открыть глаза пошире — вот и все.

Подъехав к коттеджу, Кормак помог Милле выйти из машины и проводил до двери.

— Вы по‑прежнему хотите остаться здесь?

— Да. Думаю, так будет лучше… Я хочу сказать, что мне нужно сосредоточиться на своей работе.

Он отступил назад.

— Я привезу ваши вещи из дома чуть позже, а заодно проверю, все ли у вас в порядке. — Кормак сунул руки в карманы. — У вас есть еда?

Милла улыбнулась.

— Да. Со мной все будет хорошо.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Кормак!

Он повернулся.

— Пожалуйста, поблагодарите вашу семью от моего имени за гостеприимство. Вы им объясните, почему я предпочитаю жить в коттедже?

— Конечно. Вы забываете, что мой дедушка был художником — они к этому привыкли.

Милла улыбнулась.

— И спасибо вам за все. Вы были очень… — она замолчала, не сумев подобрать нужных слов.

— И вы тоже были очень… — усмехнулся он в ответ. 

Глава 6

Кормак обвел взглядом студию на случай, если он что‑то пропустил, но Милла за время своего пребывания в Калькаррон‑Хаус использовала только несколько страниц в одном из альбомов для рисования, который оставила открытым на столе.

Кормак всмотрелся в незаконченный набросок лица мужчины. Глаза этого человека, несомненно, были полны задумчивости и печали — должно быть, это один из тех урбанистических портретов, о которых говорила Милла. Он провел пальцем по конверту, который держал в руках, а затем сунул его в альбом.

В студию вошла Рози, неся сумку и куртку Миллы.

— Это было несложно. Она даже не распаковала свои вещи.

— Ну, она ведь не собиралась оставаться тут надолго.

Кормак потянулся к сумке, но Рози остановила брата:

— Подожди секунду. Я хочу поговорить с тобой.

У него в голове прозвенел тревожный звонок.

— О чем?

— Ты только не ощетинивайся сразу, но вчера вечером за ужином я не могла не заметить, как ты смотришь на Миллу.

— Ты навоображала себе невесть что…

— Вовсе нет. Ты ведь мой брат, и я вижу тебя насквозь.

— Ради бога…

— Хватит меня перебивать! Я пытаюсь тебе кое‑что сказать.

Кормак знал, что Рози не отстанет от него, пока не выскажется.

— Ладно. Говори.

Он сложил руки на груди.

Рози подошла к книжному шкафу и взяла с полки снимок в серебряной рамке, который Кормак сразу узнал.

— Мне нравится это фото тебя и Дункана. Здесь ты выглядишь таким счастливым.

Кормак почувствовал, как сжалось сердце.

— К чему ты клонишь?

Рози поставила рамку обратно в шкаф.

— Больше всего на свете я хочу, чтобы ты снова был счастлив. Я хочу, чтобы рядом со мной был мой брат, а не эта тень, в которую ты превратился. Милла хорошая, но она кажется такой…

— Какой?

— Хрупкой. Не могу утверждать точно, но мне кажется, что именно в такую девушку ты мог бы влюбиться…