Замуж подшофе - [5]

Лениво размышляя об этом, Кай вдруг замедлил шаг, кое-что вспомнив и вновь как-то странно посмотрев вслед Норе, давно уже исчезнувшей из поля зрения.

Часть 3

Нора.

Путь до нашего родного поместья занял двадцать минут, потому что в данных обстоятельствах я не могла позволить себе даже оплатить проезд. Впрочем, подобные мелочи уже перестали волновать, я даже находила удовольствие в такой вот вынужденной прогулке с утра и вечером. Иногда приходилось оставаться на ночь в шикарном поместье Хайдстоков, в общих комнатах для слуг, но я старалась делать это как можно реже, потому что не привыкла к такому количеству людей в своей спальне, и потому что моё присутствие успокаивало маму.

С тех пор, как мой сводный брат Джонатан начал этот треклятый судебный процесс, дабы отобрать у нас последние крохи, мы с мамой окончательно потеряли покой. Впрочем, мы его потеряли ещё раньше, когда папа год назад погиб на охоте. Он был заядлым охотником, но в тот раз обычно сопутствующая в этом деле удача изменила ему. Наша спокойная счастливая жизнь испарилась, как дым, в тот самый день, когда его окровавленное тело принесли домой. Я об этом узнала в Академии, и не поверила своим глазам, когда прочитала письмо. Мне казалось, у меня галлюцинации на почве трудоголизма… Помню, я чуть не упала с подоконника, накотором сидела, вся кровь схлынула куда-то в пятки, и вдруг стало нечем дышать…

Мы ведь были счастливы. Я, мама и папа. Когда я была маленькая, меня баловали, как принцессу — зацеловывали, заобнимали, дарили лучшие игрушки и платья. Мы были не то чтобы богатыми, но вполне обеспеченной семьёй. Папа часто мне рассказывал про своих предков, показывал внушительное родовое древо, и я не понимала, почему к представителю древнего рода, пускай и всего лишь барону, общество относится с плохо скрываемым презрением. Выдвигала на этот счёт разные фантастичные теории, пока мама с горькой улыбкой не рассказала мне правду.

Отец был женат на купеческой дочери, когда познакомился с моей мамой. Тот брак был навязан ему родителями, когда ему было всего семнадцать, но, благо, не был закреплён магически, потому что оба его родителя магами не были, и родители невесты тоже. Принцип “стерпится-слюбится”, на который любят ссылаться все мало-мальски относящиеся к знати семьи, здесь не сработал, между супругами не было даже элементарного уважения. К слову, я вполне могу понять, почему так получилось, так как знакома с папиной бывшей женой. Это вздорная, крикливая и желчная особа, которая, кажется, холит и лелеет обиду за что-то на весь мир. Конечно, это моё личное мнение, но, как бы то ни было, единственной ниточкой, связывающей отца с первой женой, был Джонатан. Он ранний ребёнок — отцу было восемнадцать, а его жене шестнадцать, когда он появился на свет, поэтому к тому моменту, когда папа решился на развод, брат уже был старшеклассником магической школы. Более того, подавал большие надежды, обладая большим потенциалом, и ему оставалось всего два года до шестнадцатилетия — именно с этого возраста маг считается совершеннолетним.

И всё же отец долго раздумывал, прежде чем решиться на этот шаг, потому что это означало бы страшный скандал и разрыв всех связей. Во-первых, развод в кругах знати впринципе явление крайне редкое, ибо браки в основном магические, ну и порицаемое. Особенно такое событие ударяло по репутации жены — её презрительно называли “брошенкой” и не звали замуж даже с большим приданым. Отцу пришлось заплатить огромное откупное и лишиться большей части своего благосостояния, но главной проблемой было всё же не это, а мамино происхождение. Она — фаон, потомок рабов. Как и я отчасти.

Когда-то наша страна была колониальной державой, которая со временем распалась на куски, но рабство на территории бывшей империи оказалось живуче. Его отменили совсем недавно по меркам истории — сорок три года назад, за двадцать лет до моего рождения. Естественно, общество не могло так быстро устранить все пережитки многовекового ярма, и слово “фаон” остаётся практически синонимом к слову “грязь”. Фаон могут быть только слугами, но теперь хотя бы получают деньги за свой труд. И тут — такое… Решающим фактором стала беременность мамы, и отец-таки решился на этот шаг. Всю местную знать его решение потрясло до основания. Конечно, он ведь променял “приличную женщину” и сына на грязную фаон!.. Не стесняясь, люди кидались в сторону отца ядовитыми плевками, а маму чуть ли не в открытую называли ведьмой. Бывшая жена картинно рыдала и воздевала руки к небу, а Джонатан возненавидел отца, порвав с ним все контакты сразу по окончанию школы. Но я родилась уже в законном браке, поэтому бастардом, не имеющим право на наследство и титул, меня уже никто назвать не мог. Юридически мы с Джонатаном имеем равные права и на то, и на другое. А вот на практике…

Вообще-то я долго обо всём этом не задумывалась. Что уж говорить, я про само существование брата узнала только когда школу заканчивала. Мне тогда, несмотря ни на что, очень хотелось с ним познакомиться, но все попытки пропадали втуне (он стал дипломатом и почти всегда пребывал за границей), и я бросила это гиблое дело. А так, в целом, до определённого момента наша жизнь была совершенно безоблачной. Я не переживала даже из-за своего мизерного дара, из-за которого надо мной любили издеваться в школе, и лезла из кожи вон только из-за врождённого комплекса отличницы. Аттестат с отличием и поступление в академию мне нужны были не как билеты в лучшее будущее, а для галочки, ведь у меня и так было всё для уверенности в завтрашнем дне. Хотя, конечно, с моим-то даром пришлось ооочень потрудиться, чтобы поступить, но я не особо переживала из-за этого.