Замуж не напасть - [10]

– Проводил Светлану домой и вернулся… Если бы я так сильно не напилась, ничего бы не случилось!

– Вот и хорошо, что напилась! Тебе давно нужно было расслабиться… Светка тебя оскорбляла?

– Сказала, что считала меня порядочной женщиной…

– Косой кривому глаз колет!.. А этот мужик тебя ничем не обидел?

– Что ты… Я думаю, он – хороший человек.

– Вот видишь, значит, жениться на ней он вовсе не собирался! Все мы любим – выдавать желаемое за действительное. Ты успокоилась?

– Успокоилась.

– Тогда иди, работай! А то знаешь, сколько сейчас по России таких сачков, как ты? Половина населения!

Глава третья

– Сегодня я ночую у тебя! – говорит Надя. – Позвонила маме, Ваньку она из садика заберёт.

Надя на пять лет моложе Евгении, а ведет себя так, будто намного старше её.

– Наивная ты, слишком уж порядочная! – всегда раньше говорила она Евгении.

Теперь, небось, так не скажет! Да и беспокоим её другое.

– Знаешь, Жека, такие затяжные самобичевания, по-моему, признак ограниченности.

– Что?!

– То, что слышала!.. Поубивалась, и будет! Своими вздохами ты действуешь на меня угнетающе. Тогда мне вообще надо пойти и повеситься в сарае!

– Почему именно – в сарае?

– В приличной комнате я висеть недостойна.

– Надежда, перестань!

– Знаешь, как я с Вовкой познакомилась?

– Ты рассказывала: он пошёл за тобой.

– Просто той Евгении, тихоне и суперпорядочной замужней женщине, рассказывать правду я не решилась.

– Считала меня ханжой?

– Не то, чтобы ханжой, а скажу помягче – идеалисткой. Ты как-то даже выразилась, что если у женщины было несколько мужчин, ей трудно не стать развратной.

– Неужели я так говорила?

– Приблизительно… Действительно, Вовик пошел за мной. Ты его видела: майор-летчик, красавец! Что рост, что фигура… Как это всё бывает обманчиво, и внешний мужественный вид не обязательно предполагает мужественного человека… Но это я к слову. В общем, погуляли мы возле дома, поцеловались. Благо, мама с Ванькой была на море, и это Вовик ненавязчиво вызнал первым делом.

– Над тобой смеюсь, а сама наивнячка, – Надя ухмыляется, – ничего не заподозрила. Даже то, что он доехал со мной в лифте до четвертого этажа. Поцеловала его на прощание. Открыла ключом дверь… Нельзя нам, женщинам, расслабляться! Вовик сунул ногу в проем, меня в квартиру втолкнул и дверь захлопнул. Что было делать? Кричать? Я боролась, как могла. Когда-то в университете я ведь самбо занималась. Насмешила его до слез. Оказывается, он был мастером спорта как раз по самбо. Словом, меня насиловали в собственной квартире! А потом на это самом плече рыдал, что у него полтора года не было женщины, потому он не сдержался…

– Это оказалось правдой?

– Чужая душа – потемки. Скажу так: было похоже на правду. А началось с того, что его жена завела себе любовника и настолько обнаглела, – он, видимо, дома – тюфяк тюфяком! – что при нем однажды стала разговаривать со своим любовником по телефону. Он не выдержал, нажал на рычаг, а она дала ему пощечину.

– Дела-а… И что же он?

– Он все проглотил. У нас стали модными разговоры, что женщины позволяют мужчинам себя унижать, лишать человеческого достоинства и прочее, а мужчины? В какой моральной грязи надо жить, чтобы такое терпеть?! Да по сравнению с Вовиком мой бывший супруг – ангел. Просто он однажды сел за праздничный сто, да так и забыл из-за него встать. Все друзья давно ушли, работают, чего-то добиваются… Да, о чем я говорила?

– О том, что твой лётчик всё стерпел.

– Но это же не все! Жена собралась от него учти, построить другую семью, но вот беда: её партнер в последний момент отчего-то передумал. Остался с женой. Ну и жена Вовика вынуждена была сесть на задницу… Весь бунт его теперь в том, чтобы с нею не спать.

– Он боится от неё уйти?

– Очередного звания ждёт. Сейчас у военных с разводами уже не так строго. Но она пригрозила, что пожалуется начальству, и в таком случае ему подполковника не видать!

– Не знаешь, плакать или смеяться!

– Но и это ещё не всё. Он со мной о времени-то забыл, а как узнал, что уже шесть утра, вскочил, за голову схватился: что же я скажу жене?! Он повторял так до тех пор, пока я не разозлилась и не сказала: "Пошёл вон!"

– А он?

– Конечно, ушёл! А я наревелась и легла спать. Как раз в тот день, может, помнишь, я отгул взяла. Собиралась окна покрасить, пока моих домочадцев нет. это я ему тоже выложила.

– И когда он заявился?

– Через час! Позвонил на работу, что плохо себя чувствует.

– А как же окна?

– Представь себе, покрасили. Нельзя же целый день лежать в постели, не вставая!

– Люба говорит: можно!

Они смеются.

– Можно, если окна покрашены. А если нет – приходится ненадолго вставать…

– А мне врала: ходили, гуляли…

– Но разве ты тогда могла себе представить, что можно с мужчиной знакомиться как-то иначе?

Подруги только что поужинали и лежать на кровати, в которую превращен однажды разложенный и больше уже не складываемый диван. Точнее, не лежат, а валяются, задрав ноги на висящий у кровати ковер и в пылу разговора, от чувств, колотят по нему пятками.

– Телевизор будем включать? – лениво спрашивает Евгения.

– Да, ну его!.. Разве что свет зажечь?

– Ни в коем случае!

Надя опускает ноги и садится.