Замри - [28]

– Блин, – говорит Мелани. – Кейтлин, может, хоть у тебя есть сигарета?

Видимо, остальных она уже опросила. Я ее последний шанс.

– Извини, – отвечаю я.

И лед между нами ломается.

– Ты же дружила с Ингрид Бауэр, да? – спрашивает Металлика.

– Да.

– Ты знала, что она это сделает? – спрашивает Сальные Волосы. – В смысле – она тебе рассказала?

Он задает вопрос совершенно буднично, словно это нормально – выпытывать у незнакомых людей подробности самого ужасного события в их жизни. Он застает меня врасплох. Я не знаю, как реагировать, поэтому просто отвечаю:

– Нет.

– Жаль, – вздыхает Металлика.

– Я слышал, что она вскрыла себе вены, – продолжает парень. – Жесть. Это тебе не из ружья застрелиться или там газом надышаться. Для этого нужны стальные яйца.

Я открываю рот, но у меня не выходит ни звука.

Один из игроков, не отрываясь от карт, говорит:

– Парень моей кузины спрыгнул с моста Золотые Ворота. Тоже неплохо, но тут я с тобой согласен: это легче, чем вскрыть вены. Нужно резать глубоко, через все сухожилие. Большинству становится плохо на полпути, и они теряют сознание.

– С каких пор ты заделался экспертом? – фыркает Металлика.

– Я думал это сделать, – говорит он, поправляя очки. – В восьмом классе. Я подробно изучил вопрос.

– Лошара, – говорит второй игрок. – Какой же ты тупой. «Изучил вопрос», как же.

Я не понимаю, кто эти люди. Я смотрю на Мелани. Теперь она копается в рюкзаке Сальных Волос.

– Прекрати, – взвизгивает он.

Перед нами раскинулось бейсбольное поле: аккуратно подстриженная трава, ровные земляные насыпи на базах. Я представляю, как выхожу на середину поля и падаю. В моем воображении сцена проигрывается ускоренно, как в кино, когда растение пробивается из земли, вырастает и умирает меньше чем за минуту. Только в моей голове время движется в обратном направлении. Я засыпаю на поле; голубое небо становится сначала серым, потом розовым, потом черным. Появляются звезды. Луна опускается. Восходит солнце. Год перематывается назад. Я немного смещаюсь. На мне другая одежда – та, которую я носила в прошлом году. Звенит звонок. Я встаю, беру рюкзак. Он стал легче. Я иду на первый урок и сажусь рядом с Ингрид.

Мелани вскакивает на ноги, и моя фантазия рассыпается.

– Хочу курить! – воет она. И я не знаю, что промелькнуло между нами в тот день в торговом центре, потому что сейчас я не чувствую ничего.

Я больше не хочу их слушать, поэтому забрасываю свой тяжелый рюкзак на плечи и начинаю спускаться с трибун.

– До скорого, – бурчу я и каким-то чудом протискиваюсь в дыру, не зацепившись за проволоку. Невесть какая победа, но сейчас я рада и ей.

3

Когда я захожу в кабинет английского, Дилан еще нет. Я занимаю привычное место, достаю хрестоматию и запрещаю себе поднимать голову, когда в кабинете появляются люди. Они проходят мимо меня, а я продолжаю смотреть в книгу. Потом я слышу шаги и понимаю, чьи они. Она останавливается у моего стола, видимо, ожидая, что я подниму голову. Я не реагирую, и она садится за мной, на свое обычное место.

– Привет, – говорит она. – Где ты была?

Судя по голосу, она не сердится, и я понимаю, что еще не поздно повернуть назад – я еще могу придумать убедительную отговорку. Я могу извиниться.

Но я не отрываю глаз от страницы. Я даже не знаю, что передо мной. Какое-то стихотворение. У меня так устали глаза, что я не могу сфокусироваться на словах.

– Встретила кое-кого, – говорю я. Пути назад нет.

– Кого? – Дилан начинает раздражаться.

– Кое-кого.

Она ничего не говорит. Я знаю, что должна повернуться к ней, но не поворачиваюсь.

Наконец она бормочет: «Окей», и стул жалобно скрипит, когда она резко откидывается на спинку.

Вскоре заходит мистер Робертсон, и начинается занятие. Весь урок Дилан болтает ногой, пиная ножку своего стола, и, хотя до меня доходит только слабая вибрация, я всякий раз дергаюсь.

Время тянется мучительно долго. Когда наконец звенит звонок, Дилан собирает вещи и не оглядываясь вылетает из кабинета. Я иду не спеша, и к тому времени, как дохожу до научного корпуса, Дилан у шкафчиков уже нет.

4

У старшей школы «Виста» много денег – куда больше, чем ей необходимо. В Лос-Серросе состоятельное население, и родители учеников постоянно выписывают школе чеки: на постановку мюзиклов, на уроки танцев, на поездки для отличников в Европу, где они ходят по музеям днем и напиваются на дискотеках ночью. С одной стороны, здорово, что у нас есть все необходимое, а с другой – мне из-за этого слегка неловко. Аманда, невеста Дэйви, преподает историю в Сан-Франциско, и учебники, которыми они пользуются, только что не разваливаются в руках.

Порой я немного стыжусь всего, что у нас есть: новых учебников, закрытого бассейна, бесконечного запаса фотобумаги и пленки. Но сейчас я этому рада, потому что прячусь в новеньком туалете, о котором, кажется, пока никто не прознал. Он выглядит абсолютно ненужным. Он находится между математическим и естественно-научным корпусом – и там, и там есть свои туалеты. Но я не жалуюсь. Я сижу в сверкающей чистотой кабинке, закрыв дверь на случай, если кто-нибудь зайдет. Позади половина большой перемены, и я успела изучить несколько страниц своего руководства по домам на деревьях.