Замок янтарной розы - [15]

Гостей было не просто много — очень много. Большинство уже расселись на своих местах и услаждались яствами, кое-кто прогуливался по свободной середине зала и вступал в неспешные беседы. Танцев еще не объявляли.

У самых дверей мы едва не столкнулись с каким-то мужчиной — невысоким, полноватым, в слишком скромном для такого бала сером сюртуке. Из всех украшений у него была только приметная трость с навершием в виде собачьей головы. Красные камни её глаз при моём приближении сверкнули так, что не удавалось отделаться от мысли, будто псина пялится на меня в упор.

— Граф? Какой сюрприз. А я было подумал, что не увижу вас до моего поспешного отъезда.

Лицо отца перекосилось как от зубной боли.

— А вы что же, покидаете нас так скоро, Шеппард? Какое разочарование! Что за дела государственной важности не дают вам насладиться столь великолепным праздником?

У незнакомца было тяжёлое лицо с крупными чертами и глаза под полуприкрытыми веками, которые казались спящими.

— Вот именно, мой друг, вот именно! Дела государственной важности, вы совершенно правы.

И он как бы невзначай положил одну руку на пояс так, что сдвинулись полы сюртука и показался край свернутого трубочкой пергамента во внутреннем кармане. На нём алела сургучная печать.

Отец сжал мою руку так, что я поморщилась от боли. Из-под опущенных век Шеппарда прорвался полный торжества и самодовольства взгляд.

— А вам, любезный граф, я от души желаю повеселиться на балу. Как и вашей очаровательной дочери. Эмбер, не так ли? Вы ведь впервые при дворе — в Эбердин, верно, не так много развлечений для юной девушки. Как вам новый дворец Его величества?

Я присела в учтивом поклоне.

— О, это место очаровывает с первого…

— Эмбер! — оборвал меня отец и припечатал раздражённым взглядом. — Ступай вон к тому столу — я вижу там редкие заморские фрукты. Я присоединюсь к тебе позже.

Я вздрогнула и осеклась. Подавила вздох и отправилась куда велено. Кажется, собеседник отца проводил меня внимательным взглядом.

Некоторые из фруктов меня и правда заинтересовали — например, я впервые видела странные маленькие шарики, покрытые длинным белым пухом. После пары персиков и одной общипанной виноградной кисти я, наконец, почти собралась с духом, чтобы его попробовать, но стояла и ломала голову над тем, как его едят.

— Бросьте в пиалу с водой, а после разрежьте вдоль. Хотя по мне — на вкус как земляничное мыло.

Я обернулась на голос. Рядом со мной стояла красивая темноволосая леди, лет тридцати или чуть больше на вид. На ней было платье удивительного цвета — тёмный баклажан, в глубине которого при каждом движении мелькали винного оттенка сполохи. Аметистовое колье на шее, бриллианты в ушах, небольшая шляпка с пером чёрной цапли.

Я снова сделала книксен.

— Мисс Эмбер Сильверстоун, к вашим услугам! Спасибо за совет, он мне очень пригодится.

Она изогнула смешливый рот в очаровательной улыбке.

— Баронесса Дюпре, к вашим!

Леди выхватила пушистый фрукт из вазы длинной двузубой вилкой, окунула в воду и принялась изящно разделывать серебряным ножом.

Я лихорадочно придумывала следующую тему для беседы, когда она переложила фрукт на мою тарелку и словно невзначай склонилась к самому моему уху. Не снимая с лица улыбки и почти не шевеля губами, баронесса проговорила едва слышно:

— Бульдог просил вам передать, что если когда-нибудь понадобиться помощь, вы найдёте её в доме номер сорок три-бис по улице Цветочниц.

Прежде, чем я поняла, что это было, она развернулась и ушла, оставив тысячу вопросов без ответа. Пожалуй, я уверена была только в одном. Бульдог — это тот самый Шеппард с тростью в виде собачьей головы. И я ни за что и никогда не пойду на эту самую улицу Цветочниц! Если бы мне передали записку, не задумываясь бы её сожгла. Ведь абсолютно точно, этот человек враждовал с моим отцом.

На белую скатерть легла чёрная тень. Я резко обернулась — позади меня стоял отец. Такой ярости в глазах я у него никогда ещё не видела! Пожалуй, если бы его магией была огненная стихия, он уже спалил бы ко всем демонам этот дурацкий дворец. Потом я запоздало вспомнила, о чём хотела с ним поговорить.

— Папа, только что…

— Эмбер, будь любезна, помолчи! Мне нужно собраться с мыслями и кое-что обдумать.

Он подхватил меня под локоть и потащил через весь зал туда, где на возвышении установлен был особый стол для королевской четы. Я прикусила язык и так и не нашла за весь вечер подходящих слов, чтобы рассказать об этой странной баронессе и её не менее странных словах.

Меня быстро представили королю — полному мужчине лет шестидесяти с усталым болезненным лицом, и королеве — темноволосой молодящейся женщине, на которой золота было навешено, наверное, не меньше, чем хранилось в королевской сокровищнице. Она кольнула меня неприязненным взглядом, внимательно оглядев лицо и фигуру, и надменным кивком приняла мои длинные цветастые комплименты дворцу, саду и праздничному убранству зала.

Честно говоря, я предпочла бы отсидеться где-нибудь в углу, но оказалось, что маршалу полагалось место по левую руку от Его величества. Ну и мне пришлось устроиться рядом. Жена сидела справа от короля, а подле неё — наследник престола. Я с интересом разглядывала сына Хьюго от первого брака, который приходился мне, получается, двоюродным братом.