Замок в облаках - [87]

Даша попробовала сделать на постели «колесо» и что-то прощебетала. Я не поняла, что она хотела мне сказать, – возможно, «Фанни, давай кувыркаться вместе со мной!», что внушало мне некоторые опасения.

– Она поужинала, зубы мы почистили, и книжку на ночь я ей уже почитал. – Егоров нервно теребил свой чёрный галстук-бабочку. Как и на всех остальных участниках новогоднего бала, сегодня на нём красовался шикарный смокинг. И хотя его смокинг, несомненно, стоил раз в двадцать дороже смокингов других гостей, он, по правде сказать, особо ничем от них не отличался.

Когда я явилась в панорамный люкс, то, к моему глубокому сожалению, не застала там Стеллы Егоровой. Прихватив с собой собачку, она уже спустилась на праздничный фуршет с шампанским, где, пользуясь возможностью, хотела дать супругам фон Дитрихштайн эксклюзивное интервью (разумеется, с бриллиантом «Надежда» на шее).

А я-то надеялась, что мои обязанности няни позволят мне первой увидеть знаменитую драгоценность. Грейси, Эми, Мэдисон и госпожа Людвиг страшно мне завидовали по этому поводу, хотя старушка интересовалась прежде всего платьем миллиардерши.

Я встретила их с господином Людвигом, когда они под ручку возвращались в номер, выпив послеобеденный кофе с пирожными. Точнее, госпожа Людвиг была так взволнована, что не смогла проглотить ни кусочка, да и господин Людвиг явно нервничал. Пока он в одиночестве повторял в фойе па вальса, его супруга тараторила как сумасшедшая, перескакивая с одной темы на другую. День, о котором она мечтала столько лет, наконец настал!.. Узнав о том, что я собираюсь провести вечер в панорамном люксе, госпожа Людвиг воодушевилась до предела.

– О, какая вы счастливица! – воскликнула она. – Вам удастся первой увидеть истинную королеву бала. Как вы думаете, она наденет голубое платье к голубому бриллианту? Хотя вообще-то её цвет – красный, она ведь брюнетка. Красный ей невероятно идёт! Ей вообще всё идёт, в отличие от меня, старухи… Боюсь, что мне будет неловко появиться на балу в таком открытом платье. В моём возрасте не следует экспериментировать с декольте. Я ужасно боюсь опозориться. И подол слишком длинный, поэтому я могу передвигаться только маленькими шажками. Что, если я споткнусь и упаду? Возможно, даже во время вальса?

Господин Людвиг накрыл её ладонь своей:

– Всё будет хорошо, моя красавица! Я буду ждать тебя здесь, внизу лестницы, а ты спорхнёшь ко мне сверху, словно ангел, я уверен. А во время вальса ты споткнёшься, только если я, слон этакий, наступлю тебе на ногу.

Госпожа Людвиг рассмеялась и положила свою голову, всю в седых букольках, мужу на плечо.

Господи, какие же они славные! Когда мне будет столько же лет, сколько им, я тоже хотела бы, чтобы у меня был такой господин Людвиг. Который бы с любовью целовал меня в пробор.

Голос миллиардера прервал мои мечты о счастливой старости.

– Вот обезьянка, с которой Даша всегда засыпает. Её зовут Алексей, – инструктировал меня Егоров, пока малышка продолжала демонстрировать чудеса акробатики на кровати. – Она сидит в детской у Даши на подушке. Если дочка захочет, пусть спит в нашей постели, я ей разрешил. – В его улыбке засквозило смущение. – Она всё равно почти всегда приходит к нам ночью…

Я понимающе кивнула. Как по мне, Даша спокойно могла ещё немножко попрыгать, я не имела ничего против. И я с удовольствием вспомню детство и проверю, получается ли у меня ещё «колесо». Только, естественно, когда Егоров уйдёт.

Заботливый отец бросил взгляд на часы.

– В случае чего, – он показал на пол, – вы найдёте нас с женой внизу, в бальном зале.

Я снова кивнула. И правда, бальный зал находился всего в двух шагах. Стоило только выйти из номера, немножко пройти направо, спуститься по лестнице – и всё, ты уже там.

В панорамном люксе даже была слышна музыка, раздававшаяся снизу. Удивительно, что она звучала настолько приглушённо, хотя номер Егоровых находился прямо над оркестровой сценой, где специально приглашённый гала-оркестр репетировал с обеда. Как раз сейчас под нами настраивали свои инструменты скрипачи. Бальный зал совершенно преобразился: вокруг танцплощадки были расставлены столы, застеленные штофом, на них красовались причудливые канделябры и пышные цветочные композиции. Стены украсили цветами. Ровно в восемь вечера должны были зажечься двести семдесят шесть свечей цвета слоновой кости, которые вместе с двенадцатью люстрами окутают зал тёплым золотым светом. Такое же количество свечей лежало наготове, чтобы заменить сгоревшие, – об этом мне поведал месье Роше. По его словам, чтобы следить за свечами, специально наняли двух дополнительных официантов. Во время бала они будут прохаживаться с подносами вдоль стен и столов и незаметно следить, чтобы воск со свечей не капал на пол или, упаси бог, огонь никуда не перекинулся. Я не завидовала тем, кто работал на новогоднем балу. Пожалуй, я немного завидовала только Гретхен Барнбрук, которая скоро будет танцевать вальс с Беном. Наверное – нет, даже наверняка! – она будет выглядеть сногсшибательно, ведь на ней будет потрясающее платье. (Грейси и Мэдисон описали мне его во всех подробностях, и хотя в результате я забыла, какого оно цвета, твёрдо усвоила, что оно ну просто супер-пупер-классное!)