Замок обмана - [14]

– Джилли, я... – начала Анна.

Но договорить она не успела: дверь за ней закрылась. Последнее, что я увидела, прежде чем Румпельштильцхен захлопнул у нас за спиной дверь кабинета, было заплаканное личико моей сестрёнки. И довольная ухмылка на физиономии коротышки.

Глава 5 Подкаблучное буйство

Что-то было не так.

Прошло уже три дня с тех пор, как мы побывали в кабинете Румпельштильцхена, а мама с папой ни разу не вспомянули об Анне. Мои письма, которые я отправляла Анне пегасовой почтой, возвращались – видимо, не могли преодолеть защитный барьер. Ни с кем другим в СИШ я тоже не могла связаться, чтобы узнать, как дела у моей сестрёнки. Я несколько раз пыталась заговорить о ней с родителями, но они тут же меняли тему, постоянно возвращаясь к своим дурацким подарочным наборам, которые вручили им в школе. Мама расхаживала по нашему сапогу в переднике с надписью «Мистер Штильцхен знает рецепт успеха в СИШ!», а отец всем и каждому хвастался носовым платком с рисунком в виде герба Сказочной исправительной школы. Хан, Хэмиш и Трикси слопали шоколадные кексы с ревенем прежде, чем я успела им помешать, и теперь чуть ли не все в нашем семействе то и дело изрекали что-нибудь вроде «Румпельштильцхен вновь сделает Чароландию великой».

Ради братьев Гримм, ну как их можно было так легко одурачить?!

Я бесновалась не хуже Безумного Шляпника. Мне срочно хотелось что-нибудь предпринять, поэтому я отправила Джексу короткую записку пега- совой почтой с просьбой встретиться со мной перед сегодняшним балом. И вот теперь я ждала его, сидя на стопке ковров-самолётов у входа в клуб «Арабские ночи».

Я увидела его ещё издалека – в тёмно-синем камзоле с двумя рядами золотых пуговиц и золотых панталонах, весь такой аристократичный до кончиков ногтей. Настоящий принц.

Вскочив, я схватила его за руку и выпалила:

– Мы должны вломиться в Сказочную исправительную школу и выкрасть оттуда Анну и наших друзей! Если мы отправимся прямо сейчас, мы успеем угнать пару-тройку пегасов, перелетим через гору Рутрум и успеем в школу до отбоя. – Я потянула его за руку. – Пойдём скорее!

– Эй-эй, воришка, не пори горячку, – сказал Джекс, упираясь каблуками в землю. – Надо всё как следует обдумать. Штильцхен держит всю школу под защитными чарами, так что проникнуть туда мы не можем. А если бы даже и смогли, он бы всё равно сразу узнал об этом и схватил бы нас ещё на подступах к общежитию – или отправил бы за нами своих людей. Так что твоя затея в любом случае провалится.

– А вот и не провалится, – упорствовала я, хотя в глубине души понимала, что он прав. Я угрюмо плюхнулась обратно на ковры. Джекс присел рядом – и тут верхний ковёр начал отрываться от земли.

Я попыталась вспомнить, чему нас учили на занятиях по пилотированию ковров-самолётов в школе:

– Эй, ковёр! У нас тут, между прочим, настоящий принц, а ты хочешь, чтобы из-за тебя он опоздал на свой собственный бал?!

Ковёр и ухом не повел.

– Не думаю, что с коврами-самолётами положено разговаривать именно так. – Джекс ласково потрепал ковёр по ворсу, словно погладил пса. – Спасибо, что хочешь прокатить нас, но мы сегодня немного заняты, поэтому, пожалуйста, опусти нас на землю, ладно?

Ковёр начал было снижаться, но потом снова рванул вверх.

– Отлично. Этот коврик, похоже, тоже хочет отправиться прямиком в Сказочную исправительную школу, – проворчала я. – Надеюсь, ты любишь шоколадные кексы! – крикнула я непослушному ковру.

Должно быть, хозяин лавки услышал нас, потому что тут же выскочил из дверей:

– О, не беспокойтесь, вы всё равно на привязи. Когда Синему надоест баловаться, он сам вас спустит.

Я поглядела вниз и убедилась, что ковёр действительно привязан длинной верёвкой к большому тележному колесу на земле.

– Ну вот. Прекрасно. Теперь ты из-за меня ещё и опоздаешь, – вздохнула я, водя пальцем по сине-зелёно-золотым завиткам восточного узора на ковре.

– Да никто даже и не заметит, что меня нет, – отмахнулся Джекс. – И к тому же сейчас гораздо важнее, чтобы я остался с тобой и не дал тебе наделать глупостей. Пойми, ты не сможешь попасть в СИШ.

– Смогу! – упрямо буркнула я.

– Нет, не сможешь, – стоял на своём Джекс.

– Что же мне тогда делать? Позволить Штильцхену портить жизни тех, кто мне дорог?!

При упоминании имени Штильцхена ковёр норовисто взбрыкнул, и мне пришлось успокаивать его, похлопывая ладонью: «Вот молодец, хороший коврик».

– Нет, конечно, но прежде чем бросаться им на выручку, мы должны составить план действий, – сказал Джекс. – Я ведь говорил раньше, что в СИШ готовится что-то нехорошее, – почему ты не ответила, когда я писал тебе, что Штильцхена видели в тех местах?

– Потому что теперь моя жизнь не связана с СИШ, – бросила я, оправдываясь.

«Наверное, именно поэтому тебе так скучно живётся?» – произнёс тихий голосок в моей голове.

Домик-чайник издал громкий свист, возвещая конец рабочего дня. В нескольких кварталах отсюда мой отец, наверное, уже закрыл свою лавку. Внизу под нами хозяин принялся затаскивать в помещение выложенные на обозрение ковры. Конюхи разводили пегасов по конюшням. Улицы постепенно пустели, и единственным местом, где ещё бурно кипела жизнь, оставался морской порт. Сотни светлячков подсвечивали перила трапов, ведущих на палубу самого большого парусника, какой мне только доводилось видеть. Рядом с ним судно Чёрной Бороды показалось бы крохотным корабликом из бутылки. Оттуда доносилась музыка, и я живо представила себе кружащихся в танце королевских особ и их гостей в пышных нарядах. Джекс тоже смотрел в ту сторону, и я вдруг почувствовала желание выговориться перед моим другом начистоту.