Замок мечты. Лето моей надежды - [81]

- У меня расстроился желудок, временами я ощущаю тошноту, но мне все время приходится пробовать блюда, которые мы хотим предложить посетителям нашего кафе… если будет кому предлагать.

- Неужели вы не можете без него обойтись?

- Иначе мы пойдем ко дну.

- А компенсация? - неуверенно спросил доктор.

- Мартин, на эти деньги семью не прокормишь. Господи, если бы вы знали, как я боюсь четверга… При одной мысли об этом у меня потеют ладони.

Доктор Уайт сказал, что в день слушания дела даст Кейт мягкий транквилизатор.

- А язык у меня заплетаться не станет? - спросила Кейт.

- Такого лекарства нет на свете! - засмеялся Мартин.

- Не нужен мне никакой транквилизатор. У меня и так голова плохо работает. - Вид у Кейт был расстроенный.

- Лекарство уменьшит чувство тревоги, только и всего. Оно не повлияет на вашу способность сказать «да» или «нет» миллиону фунтов.

- Говорить «да» или «нет» буду не я, а Джон. Джон и Фергус.

Доктор пристально посмотрел на Кейт. В последнее время она ему не нравилась. Но понять причину этого было трудно.

- Кейт, я не психиатр, но вижу, что вас что-то угнетает. Не хотите поделиться?.

Она саркастически улыбнулась:

- Ничего особенного. Кроме того, что я парализована, до конца жизни прикована к инвалидному креслу и скоро лишусь куска хлеба из-за баров, открывающихся на том берегу реки.

Доктора Уайта часто упрекали в плохих манерах. Он тратил на помощь больным все свое время и силы, но не был щедр на уговоры и утешения, в которых иногда нуждалось большинство его пациентов.

Он встал и собрался уходить, не слушая слов Кейт.

- Увидимся в четверг, - бросил Мартин и пошел к двери.

- Мартин, простите меня, - сказала Кейт, когда он взялся за ручку.

- За что?

- За то, что пыталась быть умнее всех. Вы были правы. Меня действительно что-то угнетает. Но говорить об этом трудно.

Доктор Мартин Уайт стоял и ждал, когда она найдет нужные слова. Если бы понадобилось, он стоял бы так день и ночь, и Кейт знала это.

- Теперь я никто. Не человек, который принимает решения… - Она потянулась за платком с кружевной каймой. Доктор попытался подбодрить ее взглядом.

- В последнее время я чувствую себя так, словно утратила собственную личность.

Но сочувствовать ей Уайт не стал.

- Не знаю, что вам сказать. По-моему, вы просто не в себе. В нашей местности о вас ходят легенды. А что касается способности принимать решения, то вы всех нас купите и продадите. Кому пришла в голову мысль открыть кафе? Это же настоящее золотое дно!

Кейт поняла, что больше ей ждать нечего. Она поблагодарила доктора, сказала, что у нее, должно быть, разыгрались нервы перед судом, а про себя еще раз повторила, что, по иронии судьбы, Патрик О'Нил - единственный человек в городе, который понимает ее чувства. Она снова и снова вспоминала странный сон о Патрике, который запечатлелся в ее памяти, потому что был очень ярким.

Кейт приснилось, что она находится с ним в роще Койна. Он берет заступ с длинной ручкой и начинает копать огромную яму.

«Это могила, - говорит он. - Общая могила жертв Великого Голода, предназначенная для всех жителей Маунтферна. Они умерли больше ста лет назад, но по ошибке продолжают жить. Вот поэтому я и вернулся. Чтобы закончить дело».

Во сне она спросила Патрика, спасется ли кто-нибудь, и он ответил, что уйти может только она, Кейт. В конце концов, она не здешняя. Если она сейчас убежит, то сможет вернуться в свои места. Кейт бросилась бежать и проснулась в холодном поту. Но не испытала радости, которую чувствует человек, который очнулся и понял, что это всего лишь сон. Потому что ни во сне, ни наяву Кейт Райан никогда не убежала бы из этой рощи. Перед ней все время стояло лицо сочувственно улыбавшегося Патрика. При этом сам Патрик стоял на другом конце зала. Зала суда.

* * *

Майкл и Дара быстро прошли мост.

Они говорили друг другу, что нужно поспешить в магазин Леонарда и купить тетради и карандаши на завтра. Пробежали мимо пресвитерской и пошли по Бридж-стрит. Но на самом деле торопиться было некуда. Просто близнецам хотелось миновать мост раньше, чем их посетят неприятные мысли.

Кроме того, каждому из них хотелось думать о подземном ходе.

Дара думала, что если Майкл привел туда Грейс, то она может сделать то же самое. Девочке не давала покоя мысль, что она потеряла Керри О'Нила, потому что не доверяла ему и не любила по-настоящему. Хотя очень желала этого. Почему она не сказала Майклу, что хочет привести в подземный ход Керри? Нужно было сделать это давным-давно.

Там было безопасно, и подземный ход мог бы стать им домом.

«Которым он стал для Грейс и Майкла», - с горечью подумала она, вспомнив гору подушек на старом диване.

А Майкл думал, что им с Грейс не следовало оставлять подземный ход в таком виде. Мальчик повсюду видел следы их совместного присутствия. Странно, что Дара ничего не заметила. Но больше всего Майкла встревожило то, что подушки лежали на диване. Они с Грейс их туда не клали. Кроме того, там был коврик, который им не принадлежал. А еще спички и апельсиновая корка.

Здесь был кто-то другой.

Он не верил, что Грейс могла кому-то рассказать о подземелье. А поверить в то, что она приходила сюда с кем-то другим, было и вовсе невозможно.