Замок Эйвери - [9]

Я, честно, растерялся потому, что никогда не видел… такого Рема - собранного, решительного, колючего до такой степени, что нельзя просто подойти и обнять его, но я, пропарывая собственное тело этими отравленными иглами ревности, смог преодолеть расстояние между нами и начал медленно целовать его лицо, шею, руки. И он сдался, услышав мой стон от его ответного поцелуя, и сняв на ходу шоссы с себя и меня, а он подхватил меня на руки, как пушинку, с рычанием овладел мной прямо на ковре возле каминной решётки, достаточно грубо, выпустив немного больше, чем нужно, своего зверя на свободу. Он буквально заставил меня кончить ему в ладонь и на пальцы, которые он тут же, словно позабыв обо мне, начал тщательно вылизывать, рыча:

- Мой, только мой, слышишь, Север? Иначе я убью нас обоих.

И я поверил ему в то мгновение. И был благодарен даже за такую, звериную, какую-то слишком жёсткую любовь.

- Мой, только мой, - повторял я, как зачарованный вслед за Ремом.

Так мы и помирились, и я узнал, что Ремус чрезвычайно ревнив, что он - вожак нашей маленькой стаи, хотя доминантой, как ни странно, за обедом в Большом зале Рем сообщил оставляет меня, руководствуясь принципами, что я знаю больше о магии, нежели он, к тому же я - человек, а он - нелюдь.

Вот в таком, достаточно сумбурном состоянии, мы и аппарировали в апартаменты на самом севере Шотландии - «Скотланд-Ярд».

Глава 3.

Место выбирал я потому, что от Лондона после пасхальных каникул у меня осталось только впечатление постоянного «вытряхивания пыли» Ремом из меня, а также собственное еженощное пьянство с обязательным Антипохмельным зельем, которое я тогда и научился употреблять для кайфа, немного не по прямому назначению.

В общем, Лондон на всё лето - такая идея пришлась мне не по вкусу, и мы, как и в прошлом году, решили немного постранствовать по угодьям. Я летал над волнами, нарочито низко, задевая их пенные гребни носками туфель и радуясь множественным брызгам, которыми они окатывали меня, таким образом и получая редкостное, изысканное удовольствие, и избавляясь от наскучивших вдруг объятий Рема, который наблюдал за мной с балкона, опоясывающего апартаменты, потягивая сложнейшие коктейли, которые готовили домовые эльфы ещё для Гарри.

Домовики здесь были вышколенные, хозяйственные, серьёзные, в общем, то, что надо, и ведь не распустились же, в отличие от моих собственных!

Еда была превосходной, мы с Ремом даже не знали, откуда эльфы берут продукты, да нас это и мало тревожило. Объектом тревоги стала дающая сбои тинктура, во время «пульсации» которой мы с Ремом ругались до крика и расходились подальше друг от друга, чтобы не спровоцировать драку. По ночам Рем спал, а я пил, без Антипохмельного зелья, запасы которого, взятые с собой из Школы, где оно было сварено и разлито по склянкам перед аппарацией, вскоре закончились. Да, мне стыдно признаться в этом самому себе, но я пил, представляя рядом с собой Блейза - с оливкового цвета кожей, зеленоглазого, даже на расстоянии сексульного. Видимо, это тинктура во мне временно испортилась, что и стало провоцировать наши с Ремом почти ежедневные скандалы, возникающие, как и положено, на пустом месте. У меня - от постоянного утреннего похмелья, у Рема - от неудовлетворённости интимной жизнью. Когда похмелье отступало, я улетал к волнам Северного моря, а Рем так и оставался гонять эльфов в поисках пищи поискусней и посложнее в приготовлении, просто так, от нечего делать, хотя в апартаментах была очень приличная библиотека. Кажется, возьми книгу, сотвори шезлонг, и наслаждайся морским бризом, но нет, его это не устраивало, а потом снова наступала ночь, и я пил.

Мы пробыли в «Скотланд-Ярде» чуть меньше месяца и аппарировали к Хагриду. Тот оказался смущён нашим появлением потому, что в это время у него как раз гостила мадам Максим, мы поняли его и дизаппарировали в Гоустл-Холл, который встретил нас мертвецкой тишиной, даже с кухни не доносилось ни голоса. Войдя туда, мы лицезрели такой порядок во всём, что только подивились. В углу восседала в кружевной наволочке Гикли, на ней был младенческий чепец, увидев который, мы чуть не прыснули от смеха, но вид у Матери был такой внушительный, что я произношу торжественно:

- Здравствуйте, о Свободная Матерь.

Она тут же теряет свои пафосные черты, едва заметив меня, соскакивает со своего «трона», подбегает ко мне и прижимается к ноге:

- О, великодушный сэр Северус Снейп, мы все Вас так ждали!

Откуда ни возьмись, возникает множество эльфов в чистых наволочках, на которых вышито вручную: «С. С.» Мы с Ремом, забыв о споре, который возник ещё в «Скотланд-Ярде», только изумляемся. Все эльфы, кроме Матери, падают на колени и скрывают мордочки ладошками.

- Встаньте, верные, - говорю я.

Но они мотают головами, ожидая приказа Матери:

- Хозяин сказал вам встать, холопы.

Тут же все эльфы поднялись, но ни один здоровяк не посмел и глаз на меня поднять.

- О, Свободная Матерь, кто кормит наследника?

Она повторяет мой вопрос.

Ко мне с трепетом в узловатых коленках подходит молодая эльфиха, которая, всё так же, не поднимая глаз, говорит: