Замки - [47]

Я расплатилась соткой, и он ухмыльнулся. Как мне было ему объяснить, что мне выдают деньги на месяц? Лишних дома нету. Чтоб я умела распределять свой бюджет. Чтоб я могла поесть в школе или купить канцтовары.

Морган относился к деньгам с презрением, и вначале мне казалось, что это правильно.

В мире полно куда более важных вещей. Да и без денег легко можно обходиться. Сколько людей проводили такие эксперименты над собой. Отправлялись в кругосветку без гроша в кармане, знакомились с кучей людей, получали крутой опыт и оставались жить на Бали или в Таиланде. Находили себе там дело. Фотографировали, мыли посуду или преподавали английский местным. Были счастливы безо всяких денег. Разве что тратились на хорошую сим-карту. Интернет – штука нужная, особенно если ведешь свой блог о свободной жизни без денег и соцсетей.

Морган говорил, что надо быть аскетом. Можно спать на деревянном полу, есть гречку и читать книги. Что ещё нужно для счастья?

Но он спал на мягкой кровати, любил «Филадельфию» и пользовался айфоном. Марта подарила. Он её не просил. Понятное дело. А потом ещё ждала благодарности и вынуждала его чувствовать вину. Если бы она знала его чуть лучше, никогда бы не подарила айфон! Но со временем он смирился. Правда, постоянно его ронял. Но с разбитым экраном было даже лучше. Особенно если Марта возмущалась: «Знаешь, сколько он стоит?» А в чем проблема? Это она хочет быть с ним на связи, он и без телефона прекрасно проживет. Сам со всем справится.

Морган относился к деньгам с презрением. И я переняла это. Отворачивалась, если мама торговалась на рынке или высчитывала, сколько папа потратил на бензин. Но потом я поняла одну важную штуку – Морган их не зарабатывал. Просто брал в большой вазе столько, сколько ему было нужно, и ни перед кем не отчитывался. Так у них было заведено. Зато возмущался, что родители жмутся купить хороший комп или слишком часто говорят о работе.

Я смотрела на шрамы на предплечье Рины и чувствовало, как во мне поднимается возмущение. Это несправедливо!

– Кошка, – она предупредила мой вопрос.

– Врете ведь, – сказала я и поняла, что вот-вот ей во всем признаюсь, несмотря на обещание, которое дала Моргану.

– Показать вам, как делать аниме-макияж? – Она перевела тему.

После того, как я спросила, что значит «наложить базу», Рина решила, что проще будет самой меня накрасить. Я нарядилась как Тамао Тамамура из «Короля Шаманов». Я исходила из ресурсов, а мама купила себе недавно розовый парик. Во-первых, он продавался по скидке в отделе бытовой химии, во-вторых, волосы страшно выпадали, а комплекс по восстановлению, который посоветовала Аллочка, стоил дороже парика. Несколько дней мама походила с розовым каре, а потом вычитала в интернете, что от выпадения волос помогает горчица, смешанная с черным чаем. Стимулирует волосяные луковицы. Луковую маску попробовала тоже. С медом. В конце концов сменила расческу. Парик надела на вазу, а Аллочке сказала, что пьет витамины.

Мне мамины причуды пришлись кстати. Все, что нужно было для образа – розовые волосы, белая бесформенная футболка, джинсы и розовая сумка в форме сердечка, перекинутая через плечо.

Сумку сшила мама для утренника в начальной школе. Я играла амура, который вечно стрелял мимо.

Возможно, это на меня повлияло больше, чем я думала.

– По статистике, каждая пятая кореянка делала пластическую операцию. Самые распространенные – операции по изменению разреза глаз, формы носа и подбородка.

– У вас там что, встроенный гугл? Сыплете внезапными фактами, – засмеялась Рина.

– В Китае и Японии эти процедуры не менее популярны, – мне не хотелось молчать, но я чувствовала, что если не схвачусь за абстрактную тему, как за спасательный круг, то наговорю лишнего.

– Вы бы сделали себе операцию?

– Я? – Мы как раз надевали пальто и выходили из дома. – Вы что, я уколов боюсь, а тут операция. Я лучше научусь краситься или приму ислам. Замотаюсь, и дело с концом.

– Я, кстати, думала об исламе, – сказала Рина, – встречалась с учителем математики из Чечни. Но он меня бросил.

Я не могла понять, откуда у неё столько историй. Нас разделяло пять лет, но у меня создалось впечатление, что Рина уже успела прожить несколько жизней. Неужели время ускоряется после шестнадцати? Мы копим фантазии, идеи, страсть, а потом стреляем по воробьям из пушек. В лучшем случае по воробьям. А иногда в воздух. Ведь так хочется пострелять, особенно, если есть где развернуться.

Мне физически мало места в этом городе.

При том, что я не люблю выходить из дома.

Странно.

Морган сказал однажды:

– Подростковая любовь – как пистолет со взведенным курком. Если умудрился подойти достаточно близко – жди выстрела.

Но мне кажется, что у меня только один патрон.

Интересно, это когда-нибудь пройдет? Мои чувства к Моргану слишком сильные. Даже если мы будем жить в разных городах, дышать разным воздухом, у меня появятся новые друзья и возможность есть картошку фри с мороженым когда угодно – Морган останется самым важным человеком в моей жизни.

Не потому, что я пистолет, а потому, что он особенный.

Хоть и ведет себя дерьмово.

Вечеринка проходила в ДК. Идти было недалеко, около двадцати минут, но мы немного опаздывали. Организовывала Иванна, дочка зама по культурной части. Отец Иванны работал в городском совете. Она любит наш город. Закончила музучилище в Николаеве, там у неё живет тетя, и вернулась работать в Дом культуры. Сейчас на ней – детский оркестр и несколько народных коллективов. Иванна носит вышиванки, собирает волосы в оданго