Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000 - [133]
К концу нашего века рекордная продолжительность жизни человека в космосе — у Сергея Авдеева. За три экспедиции на станцию «Мир» он провёл вне Земли 749 суток — это больше двух лет. Нас знакомили. Худенький, приветливый. Ничего героического в его облике нет, но все говорят, что космонавт он замечательный.
Похороны Тимура Гайдара. Народу очень много. Из политиков я приметил Чубайса в окружении охраны и А. Н. Яковлева. Ариадна Павловна обняла меня: «Славочка, спасибо, что пришли…» А как я мог не прийти, если знал Тимура 40 лет… Егор яростно давил слёзы на щеках…
Тимуру было 73 года. Ему делали операцию, устраняли непроходимость, а следом всё начало отказывать…
Мы первый раз встретились с ним накануне нового 1959 года на подлодке «Северянка», а последний — в Переделкино, в Доме творчества. Сидели, болтали с Ариадной Павловной, и в это время в комнату ворвался (именно ворвался!) Тимур, — в белых шортах, в белой майке, с теннисной ракеткой в руке. Излучал здоровье. Хотя выпить был не дурак…
25.12.99
31 декабря Ельцин подписал Закон о выборах президента, в котором говорится, что выборы произойдут летом, а в 15 часов того же дня отрёкся от престола и сообщил, что выборы будут весной. И вроде бы никто на это внимание не обратил. Но не говорит ли это о недостатках в кровообращении президентской головы?
Дом правительства на Краснопресненской набережной. Перед большими парадными воротами, которые выходят на набережную, гранитный бордюр тротуара такой высокий, что совершенно ясно — для въезда автомобилей эти ворота не предназначены. Но и для выезда они тоже не предназначены, поскольку за ними — маленькая площадка, со всех сторон окружённая гранитом, на которую спускается широкая лестница. Автомобиль сюда просто никак не может попасть! Если огромной ширины ворота предназначены для пешеходов, то нужно отметить, что с момента строительства здания ворота эти никогда не открывались. Значит, опять для «понта», для показухи? Когда мы перестанем смешить себя и весь мир?
Юра Давыдов хорошо подметил: пока враги Сталина играли в политические шахматы, измышляя хитроумные ходы и коварные комбинации, Сталин играл в шашки: прыг, прыг и в дамки…
Я люблю Давыдова. Это едва ли не образованнейший из всех современных наших писателей. Мне с ним всегда интересно…
Сочельник. Сидим в баре Дома творчества: Давыдов, Козаков и я. Выпили по чуть-чуть и начали считать жён. Получается на троих 11 штук. Многовато, однако…
Ну ладно, мы как-то, с грехом пополам, вылезли из идеологического бреда, уже десять лет проветриваем (и не всегда с успехом!) свои советские мозги. Но каково будет вылезать Северной Корее!? Ломка идеологическая не легче, чем ломка физическая, от наркотиков. Это же будет бедствием для миллионов людей!
Маленькое застолье в Доме творчества в Переделкино. Александр Миндадзе, Юрий Давыдов и я. А снимал нас Миша Рощин.
В 39 лет погиб Евгений Дворжецкий. Я не был с ним знаком, но по тому, что о нём говорят, я верю — человек был незаурядный, талантливый. И вот сегодня его друг Дима Дибров посвятил ему очередной выпуск своей «Антропологии». По тем фрагментам, которые демонстрировались, мне например, стало ясно, что Женя Дворжецкий ничего серьёзного в жизни, при всех своих добрых помыслах, не сделал, ну просто не успел. А вот Владислав сделал, хотя прожил на белом свете тоже только 39 лет. Хлудов в «Беге» — это очень серьёзная работа.
Впрочем, о чём это я… Время всё расставит на свои места.
«Красная стрела». СВ. Еду на конференцию Фонда Сороса[337]. К Фонду я никакого отношения не имею, ни цента они мне не платили, просто Сойфер[338] очень мне симпатичен. (Впрочем, симпатии могли возникнуть от того, что он очень хвалил моего «Королёва». Но и его книга мне искренне нравится.) Со мной в купе оказался Симон Эльевич Шноль, тот самый Шноль, который написал тоже замечательную книгу «Герои и злодеи российской науки». Невероятно скромный и образованный человек. Тоже едет на конференцию. Разговорились за полночь.
Валерий Сойфер и Джеймс Сорос.
Открытие конференции в Смольном. Объявлен был мэр С.-Петербурга Владимир Яковлев, но не пришёл. До начала заседания мы сидели с Курдюмовым[339], который пугал меня какими-то фантастическими машинами, способными производить десятки и сотни миллионов операций в секунду, а я отвечал ему, что он зря старается, потому что я, как любой нормальный человек, не могу понять, как машина может производить даже сто операций в секунду, а не то, что сотни миллионов.
За последние столетия воображение человека не претерпело никаких существенных изменений. У Чингиз-хана было определение — «тьма». «Тьма» — это всё, что больше тысячи. Он назначал «темников», которые командовали «тьмой».
В президиуме, кроме обязательных чиновников от науки, сидит Алфёров[340]. Я его не знаю. То есть знаю, но не встречались, не беседовали. Он делал доклад «Физика XXI века». Сразу сказал, что он не пророк, не фантаст и сразу заставил меня его зауважать. Доклад был замечательный, хотя, возможно, и спорный. И посвящен он был не столько физике XXI века, сколько итогам физики века XX. Алфёров считает, что XX век — век квантовой физики, что звание «Человек XX века» должно быть присвоено Альберту Эйнштейну. Науку классическую, по мнению Алфёрова, сформулировали Галилей и Декарт. И вот на смену физике классической пришла квантовая физика. Зародыш её — анализ спектров излучения различных тел. Кстати, Эйнштейн получил Нобелевскую премию вовсе не за теорию относительности, а за работы по квантовой физике. Алфёров считает, что в прошлом веке было сделано три революционных открытия.
