Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000 - [103]

13.6.97

* * *

Продлевать жизнь надо в первую очередь живописцам: слава приходит к ним очень часто после смерти.

* * *

Я не помню, чтобы Булат хохотал, но он замечательно улыбался…

* * *

Умер капитан Кусто — один из самых замечательных людей нашего века. Когда в 1963 году вышла моя книжка «Штурм бездны», я послал её в Монако, но он не ответил. Всегда думал, что наши пути непременно пересекутся где-нибудь на Земле. А вот оказывается, они пересекутся на небесах…

* * *

Словесное рококо: «животворные лучи дневного светила…»

* * *

Свое прозвище «Пан спортсмен» Юрий Валентинович Федюкин получил за любовь к виндсерфингу и горным лыжам.

В гостях у Федюкина в Глазово. Ходили за грибами, парились в бане, читал Бальзака. Бальзак — один из самых многословных писателей. Когда мне всё уже ясно, он ещё на нескольких страницах это мне растолковывает. Но умница! В «Прославленном Годиссаре» нашёл, например:

«Нашему веку суждено сочетать господство индивидуальной силы, богатой своеобразными творениями, но обезличивающей всё, что она производит, вырабатывающей продукты во множестве и послушной единой мысли, которая выражает дух современного общества».

Это написано в 1834 году!

«Он интересуется всем, но его ничего не интересует по-настоящему».

Знаю множество таких людей! А вот совсем современное о наших парламентариях:

«Страну, имеющую две палаты, и женщину, слушающую обоими ушами, одинаково можно считать погибшими».

И в то же время, если разобраться, весь этот «Прославленный Годиссар» просто растянутый до невероятных размеров анекдот. Всё вступление Бальзака о коммивояжёрах абсолютно непропорционально в сравнении с размерами всего остального повествования. Автору просто захотелось вдруг порассуждать о коммивояжерах. Зачем нужна вся история с женой Годиссара, если она не имеет никакого продолжения, и обламывается, как сухая ветвь.

Нельзя позволять, чтобы одно имя классика околдовывало тебя. Если неудача, надо признавать: да, неудача.

* * *

Сегодня в США 3,5 миллиона миллионеров.

* * *

Самые престижные вузы мира: 1) Сорбонна, 2) МГУ, 3) Оксфорд, 4) Кембридж, 5) ЛГУ.

* * *

В 1930-х годах за снос храма Христа Спасителя особенно горячо ратовал архитектор Балихин.

* * *

Из высказываний Курта Воннегута[229]:

«Если хотите получить наслаждение от чтения, читайте «Робинзона Крузо» Даниеля Дефо или «Дон Кихота» Сервантеса».

«У меня очень смешное отношение к коммунизму, даже к советскому его варианту. Но уж за что я действительно ненавижу его, так это за то, что там сотворили с окружающей средой. То, что сделали, к примеру, с озером Байкал, просто преступно».

«Надо быть самим собой и наслаждаться этим».

«Удивительно, насколько русская культура богата. Национальная культура — это огромный подарок людям в России. Русским исключительно повезло в этом. Далеко не всем в мире так везло».

* * *

Приснилось, что я еду с шахматистом Карповым в тюремном вагоне. К чему бы это?..

Нас с Карповым познакомил Борис Пастухов[230]. В ЦК была какая-то встреча с космонавтами, на которую пригласили и меня. До её начала я зашёл к Пастухову. Я его давно знал: он был секретарём комитета комсомола МВТУ им. Баумана, когда я там учился. В его кабинете уже сидел Карпов, которого тоже пригласили на эту встречу, хотя, где шахматы, где космонавтика — одному Богу ведомо… Борис нас познакомил, сунул нам шахматную доску, поиграйте, мол, и убежал. Я говорю:

— Вот у писателя Василия Аксёнова есть рассказ под названием «Победа». Знаменитый гроссмейстер едет в поезде, где его узнает шахматист-любитель, который умоляет гроссмейстера сыграть с ним. Тому не хочется, но любитель его уговорил. Начинают играть. Гроссмейстер видит, что на доске образовалась ситуация отвратительная, издающая тошнотворный запах. Бывает так, Анатолий Евгеньевич?

— Неприятные ситуации бывают, — отвечает Карпов. — Но запаха я никогда не ощущал. — И замолчал.

Сидим, молчим. Атмосферка тягостная. Я беру доску и говорю:

— Анатолий Евгеньевич, в шахматы мне с вами играть не с руки. Давайте попробуем сыграть в шашки…

— В шашки я вас тоже обыграю, — говорит Карпов голосом заводной куклы и снова замолкает…

Он показался мне тогда человеком сухим и некоммуникабельным. Но сегодня во сне в тюремном вагоне он был весёлый, разговорчивый…

* * *

Дворец Советов. В одном из конкурсных проектов прессе отводился целый небоскрёб. Технический проект ДС был готов в марте 1937 года. Потом статую Ленина увеличили до 100 м. Большой зал на 20 тыс. мест. Высота зала 100 м, диаметр 123 м, объём 970 тыс. куб.м. Для изготовления мебели для Дворца в Химках была построена специальная фабрика, которую потом отдали КБ Лавочкина.

Общая площадь застройки ДС — 110 тыс. кв. м, высота — 419 м, кубатура 6,5 — млн. куб. м, вес стального каркаса — 228 тыс. тонн. Сеть водоснабжения — 163 км, сеть вентиляции и отопления — 137 км, длина кабельной сети — 744 км, сеть канализации — 84 км, облицовка — 1 90 тыс. кв.м.

Когда я читал о главном архитекторе Дворца Советов Иофане[231], меня не оставляла мысль, что он был агентом КГБ. У меня нет никаких документов, это подтверждающих, но «загадок» в его биографии слишком много. Как это так: живёт в Италии, работает в Италии, вступает в Итальянскую компартию, потом выходит из неё, но в ВКП(б) не вступает, 37-летнему архитектору (еврею!) поручают строительство ни больше ни меньше, как Дома Правительства напротив Кремля, а едва он его окончил — возведение правительственного санатория в Барвихе. Ведь этот объект могли поручить только человеку всесторонне проверенному, надёжному и надёжность свою доказавшему. Затем он выигрывает Международный конкурс Дворца Советов, именно по его проектам строят павильоны СССР на Всемирных выставках в Париже (1937) и в Нью-Йорке (1939). Коллеги говорили об Иофане: «Что нарисует, то и построит». Все жуткие репрессии конца 1930-х годов обходят его стороной. Как? Почему? Гений? Но почему тогда великий Ле Корбюзье