Заметки из хижины "Великое в малом" - [139]
Бес продолжал стоять неподвижно.
— Все еще хочешь меня обмануть? — рассердился Янь. Схватил линейку и ударил беса, тот мгновенно исчез. Янь огляделся, беса и след простыл.
— Неужели бесы и в самом деле существуют на свете? — вздохнул Янь. Но тут же решил:
— Душа хунь поднимается на небо, душа по уходит под землю. Это совершенно ясно. Какие же могут быть бесы на свете? Видно, это была лиса-оборотень.
Поправив фитиль в лампе, он снова принялся читать вслух.
Янь был человеком необычайной стойкости, поэтому бес и отстал от него. Если есть твердая воля и нет ни малейших колебаний, этого достаточно, чтобы одолеть [нечисть].
И еще я слыхал про одного студента, который, прохаживаясь как-то ночью около дома, увидел беса.
Окликнув его, студент сказал:
— Ведь ты тоже был раньше человеком. Почему же, став бесом, ведешь себя не так, как положено вести себя людям? Как ты посмел поздней ночью в темноте залезть в чужой двор?
Бес мгновенно исчез.
Студент этот не поддавался панике, разум его не был смущен, поэтому бес не смог причинить ему вреда.
И еще:
В Гучэне был старик Шэнь Фэн-гун (посмертное имя ему дали Дин-сюнь, он был однокашником моего отца, господина из Яоани).
Как-то раз, возвращаясь домой, он попал под дождь, всюду были сплошные лужи, и он со слугой с трудом шел, держась за него и не различая дороги. Так он дошел до полуразрушенного храма, в котором, как говорили, водилось много бесов.
— Раз о дороге узнать не у кого, — сказал Шэнь, — зайдем в храм и спросим у бесов.
Вошел во двор и зашагал по террасе, крича:
— Братец бес, а братец бес! Позволь узнать у тебя, много воды впереди или немного?
Никакого ответа не последовало.
— Все бесы, наверное, спят, — засмеялся Шэнь, — И я тоже немножко отдохну.
Шэнь и слуга примостились около колонн и проспали до утра.
Вот пример того, как пошутил человек с душой нараспашку.»
[1157. Заметка о свойствах селитры и ртути.
1158. Ученый сжигает портрет красавицы, которая своими чарами губила людей.
1159. Лиса наказывает человека, желавшего обольстить наложницу своего друга.
1460. Ученый, оклеветанный земляком, после смерти является во сне клеветнику и, напугав, доводит его до безумия.
1161. О ловком грабителе.
1162. Заметка о шуточных стихах.
1163. Покойная жена охраняет мужа от злого беса-оборотня.
1164. Сын мстит за честь покойного отца, убив соблазнителя своей матери.
1165. Небо награждает обманутого человека, сделав его сына чиновником.]
(1166.) [Ли] Юнь-цзюй еще рассказывал:
«Был один богач, скопивший тысячу с чем-то даней зерна; когда наступил неурожайный год, он отказался продавать его по нормированным ценам. Однажды он созвал слуг, поставил весы и собственноручно написал на красной бумаге объявление [и повесил его] на дверь: «Год неурожайный, люди голодают. Как может один человек быть сыт? Сегодня намерен все зерно, скопленное за эти годы, отдать взаймы соседям. Каждому достанется по одному даню. Немедленно приходите с мешками и коробами, опоздаете — зерна не достанется».
Жившие поблизости люди, услыхав об этом, слетелись тучами. И дня не прошло, как все зерно разошлось.
Кто-то захотел повидать хозяина, чтобы поблагодарить его, но оказалось, что никто не знает, куда он делся. Все растерялись, заволновались, наконец нашли его в заброшенном помещении, где он крепко спал, только когда пришли люди, он стал зевать и потягиваться. В изумлении стали его поднимать и увидели, что рядом с ним лежит бумага, на которой написано: «Накопить и не раздать — значит стать предметом общей ненависти. Тот, кого все ненавидят, не избежит множества бед. Когда тысяча людей голодает, а один человек сыт, неминуемо его ограбят, и разве не потеряет он и имущество, и доброе имя? Памятуя о давнем благодеянии, которое вы, господин, мне оказали, я от вашего имени совершаю доброе дело. Надеюсь, что вы простите мой самовольный поступок, о чем я вас и молю».
Когда богач расспросил людей и узнал, как обстояло дело, он глубоко вздохнул, и только.
Но в это время люди начали шуметь: у них действительно был план поджечь дом богача и ограбить его, теперь же, когда они получили такой щедрый дар, несчастье обернулось для него счастьем.
Эта нечисть, принявшая его вид, можно сказать, заплатила ему добром. Что она имела в виду, говоря о старом благодеянии, неизвестно.»
Кто-то сказал: «У него в саду было старое помещение, где несколько десятков лет жила лиса, она ушла оттуда, когда помещение разрушилось».
Может быть, в этом дело?
[1167. Лиса, проведшая месяц в плену у людей, ведет себя лучше, чем проворовавшаяся служанка.
4168. Бес, пристающий к буддийскому монаху, не может никакими ухищрениями отвлечь его от занятий.
1169. Крестьянин убивает беса, насиловавшего только что умерших женщин, и во сне видит молодых женщин, явившихся благодарить его за избавление.
1170. Лиса-оборотень приходит любоваться цветами, напугав хозяина дома.
1171. Чтобы спасти от голодной смерти мужа и свекровь, жена соглашается быть проданной богачу. Узнав о смерти мужа и свекрови, она кончает самоубийством.].
(1172.) Когда мне было десять лет, я слышал об одном буддийском монахе из Хуайчжэня, сыне крестьянина, любившем пить вино и есть мясо
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.
Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.
«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.
Девятый том «Исторических записок» завершает публикацию перевода труда древнекитайского историка Сыма Цяня (145-87 гг. до н.э.) на русский язык. Том содержит заключительные 20 глав последнего раздела памятника — Ле чжуань («Жизнеописания»). Исключительный интерес представляют главы, описывающие быт и социальное устройство народов Центральной Азии, Корейского полуострова, Южного Китая (предков вьетнамцев). Поражает своей глубиной и прозорливостью гл. 129,посвященная истории бизнеса, макроэкономике и политэкономии Древнего Китая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Исторические записки» древнекитайского историка Сыма Цяня (145-86? гг. до н. э.) — выдающийся памятник китайской историографии. До настоящего времени этот труд остается незаменимым источником разнообразных сведений о древнем Китае. В первый том вошли четыре главы «Основных записей» — первой части книги Сыма Цяня.
Седьмой том «Исторических записок» продолжает перевод труда древнекитайского историка Сыма Цяня (145—87 гг. до н.э.) на русский язык. Том открывает 5-й и последний раздел памятника — «Ле чжуань» («Жизнеописания»). «Ле чжуань» включает в себя 70 глав биографий более 300 наиболее ярких и значительных фигур Древнего Китая. В книге 25 глав, персонажами которых являются выдающиеся политические деятели, философы, полководцы, поэты. Через драматические повороты личных судеб героев Сыма Цянь сумел дать многомерную картину истории Китая в VI—III вв.