Замарайка - [47]

— Сейчас заарканю четыре харитошки! — Хосейка радостно смотрел на растерянных подруг, хлопал себя по бокам руками и заразительно смеялся. Он открыл тайну хариусов. В чумах живут белые червяки. На них надо ловить харитошек. Скоро он станет самым хорошим рыбаком. Покажет ребятам, как надо ловить! Будет угощать мать харитошками. Прибежали звонкие строчки, выстраиваясь в большой аргиш:

На обманку харитошка не идет, не идет,

А в ручье их много, нет числа, нет числа,

Попроси Хосейку научить, показать, показать.

Лучше не было еще рыбака, рыбака,

Чем Хосейка, — никогда, никогда!

— Хосейка, вижу тебя! Ты прятался за камнями! — подбежал запыхавшийся, в мокрой малице Есямэта. Он тяжело дышал. То и дело обтирал потное лицо. — Где песец? Ты куда гнал его?

Хосейка нетерпеливо посмотрел на расходившегося толстяка, сжал кулаки.

— Я не загонял его. Он безногий. Ты видел?

— Сам виноват, что полез в капкан, — Есямэта засмеялся, и его толстые щеки затряслись. Глаза стали узкими щелками.

— Капканы давно надо было снять, — сказал озабоченно Хосейка и посмотрел в упор на толстяка. — Весна пришла.

— А ты зачем ставил капкан? Тоже хотел поймать песца? — огрызнулся толстяк, недовольно сопя. — Веточки березок, щенки лисят… Лапу свою поймал в капкан! А песец не попался. Злишься, да? Эх ты, охотник!

— Врешь, не ловил я Лапу капканом! — Хосейка бросился на толстяка и ударил его в бок. — Не ври, не ври! Не ловил я Лапу.

— Лапе пальцы отрубил! — Есямэта с трудом отбивался от ударов Хосейки и кричал, не отступаясь от своего обвинения — Поймал Лапу в капкан. Нярвей знает! Ты ее спроси! Ты отрубил Лапе пальцы капканом! Все знают, отчего она хромает! Разве ты охотник?

Больше всего сейчас Хосейка боялся встретиться с глазами Нярвей.

Глава 22 Счастливая долина

В тундре никогда не бывало ни двух одинаковых дней, ни двух одинаковых рассветов.

Замарайка в этом давно убедился. Однажды ночью он справил свой день рождения и стал на целый месяц старше. Часто, смотря на мокрую землю или береговой песок, где он оставлял следы своих широких лап, он с гордостью чувствовал себя большим и умудренным лисом. Странное волнение тогда охватывало лисенка. Он забывал охотиться, бесцельно бегал по равнине, искал знакомства.

В первый месяц лета, июнь, погода не особенно баловала холодный Ямал. Ручьи по-прежнему пробивали снежники в узких местах между камнями, а на озерах медленно таяли синеватые, источенные водой льдины. А ночью подмораживало, и тогда казалось, что до лета еще далеко, далеко…

Где-то далеко от тундры, над Камнем, рождались черные дождевые тучи. Они медленно сползали со скалистых гор и двигались в сторону Обской губы и Карского моря.

Холодные моросящие дожди сменялись туманами, шквальные ветры — бурями. За день случалось много перемен. После теплого солнца вдруг налетала пурга; пургу сменял проливной дождь; после дождя ветер вдруг заметал равнину снегом.

Замарайка уже привык к странным неожиданностям погоды. Если намокал, то торопился высушить свою шубу при первых же проблесках солнца, чтобы не простудиться.

Ненастная погода не удерживала лисенка от охоты. Он совсем не чувствовал усталости, хотя спал всего по нескольку часов. Проглоченная на бегу маленькая пуночка или пойманный в ручье хариус теперь не насыщали его. Замарайка постоянно ощущал сильный голод. Ежедневно он убегал все дальше и дальше от ручья в тундру, знакомясь с новыми местами.

Но чаще всего лисенок охотился на своих любимых озерах: Круглом, Глубоком, Узком и Топком. Не забывал он заглядывать и в Рыбий залив. Никогда не возвращался без рыбы и с Лунного ручья. Такими же счастливыми, уловистыми были перекаты и на других ручьях: Куропаточкином, Заячьем и Оленьем. На Совином озере не показывался, хотя не раз видел пролетавших лебедей.

Однажды Замарайка был не в духе. Мучил голод. Он пробегал всю темную, дождливую ночь, но ничем не поживился. Не попались ему ни маленькая пуночка, ни длинноносый болотный куличок, ни рыжая пеструшка.

Утром выглянуло солнце, а лисенок продолжал охотиться. От голода он потерял выдержку и терпение. Раньше времени бросался на птиц и распугивал их.

Ползая по траве на животе, он совсем вымок. Выглянуло солнце, но он не успел обсушиться. Солнце скрылось за тучами.

Лисенок побежал к Дальнему озеру. Он был уверен, что там обязательно поймает гуся или на худой конец утку или гагару. Но на Дальнем озере случилось что-то страшное. Утки как будто догадались, что он будет их караулить под берегом, отплыли на середину. То же самое происходило на всех озерах. Гуси и утки плавали и не хотели кормиться в прибрежном иле.

Напрасно Замарайка подпрыгивал, ходил на задних лапах, проверял и внюхивался в воздух, чтобы поймать запах прятавшихся в траве и кустах птиц и зайцев. Неужели все вымерло в тундре? А птицы поднялись и улетели в другую страну?

Замарайка уныло опустил голову и побежал наугад от Топкого озера в тундру. Он не обратил внимания, что бежал за ветром и выдавал себя зверям. Ему было все равно. Несколько раз по дороге в стороне вспархивали куропатки, разбегались по траве птенцы. Но лисенок не останавливался и не собирался их ловить. Он слишком устал, чтобы догонять птиц, а потом куропатка, даже в придачу со всеми птенцами, не могла бы утолить его лютого голода.