Замарайка - [45]

— Ты инвалид! — громко сказал Хосейка, проникаясь жалостью к больному и несчастному зверьку. — Моя Лапа тоже инвалид. На правую ногу хромает. Сейчас плохо бегает. Олешка ей теперь не завернуть!

— Эге-ге-ей! Хосейка! — визжал нетерпеливо Есямэта. — Песец к тебе побежал. Гони скорей на меня. Лапу ставь на след.

— Понял! — Хосейка с жалостью посмотрел на дрожащего зверька. Глаза у песца были грустные и печальные. Из отрубленной лапы сочилась кровь. — В капкан попал? Зубами скобы лапу схватило? Как тебе помочь? Не придумаю.

Хосейке надо было сделать три шага, и он мог бы поймать песца руками. Но он стоял, как будто ноги приросли к земле.

Где-то далеко, наверное у ручья, Лапа взяла след зверя и радостно подала голос. Но лаяла она отрывисто, без подвыва, как всегда, когда не видела зверя.

Песец испуганно вздрогнул. Завертел круглой головой. Его уже не раз гоняли собаки, и он не стал дожидаться, когда новая сядет ему на хвост. Поднялся и побежал. Повернул голову и посмотрел с укором на Хосейку. «Разве можно верить твоим словам, когда меня гонит твоя собака?»

— Я не виноват! — растерянно прошептал мальчик убегающему зверьку.

— Гони, Хосейка! — истошно кричал толстяк. Он бежал к Хосейке, шлепая по лужам, цеплялся ногами за кусты и деревца. Есямэта затрясся от охотничьего азарта. Лицо его пошло красными пятнами.

Но Хосейка больше не отзывался на его голос. Быстро подбежал к кусту, где сидел песец. На примятой траве краснели капли крови.

Тишину разорвал громкий выстрел. Рубленые кусочки свинца обсыпали кусты и траву недалеко от Хосейки. Он упал на землю.

— Убил? — закричал он испуганно.

— Гони скорей!

На открытое место вылетела Лапа. Потянула носом воздух. Она прихватила свежий запах и заволновалась. На загривке дыбом поднялась шерсть, уши затвердели.

— Лапа, ко мне! — требовательно крикнул Хосейка, повышая для строгости голос.

Но лайка не собиралась слушаться хозяина. Она прекрасно во всем успела разобраться. Песец далеко не ушел. Крепко воняло зверем. Но, кроме этого, она еще слышала запах крови. Зверь был ранен. А она легко догоняла подранков.

— Лапа, след! — крикнул Хосейка, стараясь привлечь внимание азартной собаки.

Лайка быстро развернулась и подбежала к хозяину. Ткнулась носом в траву.

Хосейка цепко схватил рукой ошейник. Напрасно Лапа вырывалась, злобно рычала и скулила. Он оттаскивал ее от куста, где еще недавно сидел безногий песец.

— Лапа, след! Слушай меня, сейчас новый след возьмешь!

Черная лайка упиралась, вырывалась из рук мальчика. Хосейка упрямо тащил ее за собой и для устрашения бил кулаком.

— Хосейка, гони! У тебя песец!

— Ищу! — крикнул Хосейка, чтобы отвязаться от настырного Есямэты. По-прежнему он воевал с рвущейся от него лайкой. «Жди больше. Так я и погоню на тебя песца. Обрадовался, что попался безногий!»

Хосейка все дальше уходил от Есямэты, которому решил не помогать и не нагонять на него зверька. Но толстяк продолжал кричать то истошным голосом, то просительно. Несколько раз он принимался стрелять. Но выстрелы не останавливали Хосейку. Надо было увести Лапу подальше от следа, чтобы безногий песец успел убежать или спрятаться в норе.

Около ручья Хосейка сел на камень, чтобы немного отдохнуть. Рядом с ним был серый голыш с блестящими крапинками, похожими на звезды, но он выбрал красный. Красный камень всегда раньше нагревался на солнце и долго сохранял тепло.

Лапу он не отпускал и держал крепко за ошейник. Лайка еще не успокоилась, глухо ворчала, недовольная поступком хозяина и его обманом. Настороженные уши ловили все звуки и шорохи.

Внимание Хосейки привлекла стая хариусов. Ребята в стойбище звали их харитонами. Хариусы всегда плавали наверху, разрезая воду красными плавниками, хлопали ртами, подбирая упавших в воду комаров и мошек. Синими молниями вылетали из воды, хватая насекомых. Сейчас же рыбы ворошили носами на дне гальку и что-то искали.

Хосейка удивился.

— Вот так харитошки! — сказал Хосейка и пристальнее принялся наблюдать за рыбами. — Лапа, посмотри, что делают харитошки!

Он слез с камня и шагнул еще ближе к ручью.

На воду упала тень. Хариусы стремительно бросились в глубину.

Хосейка засучил рукава малицы. Опустил руку в воду. Быстро нагреб растопыренными пальцами гальку. Долго осматривал мальчик мокрые, обтертые кругляши. Они успели обсохнуть, потускнели, а он так ничего на них и не нашел.

— Ну и харитошки! — удивленно тянул он, доставая из ручья все новые и новые камни. Рукав малицы давно намок, но мальчик не бросал своего занятия. Осматривая новую порцию гальки, он заметил на красном щербатом камне черную веточку. Она крепко держалась на камне, как приклеенная. Хосейка ковырнул веточку и принялся ее рассматривать. Легко разломил. Из дырочки показалась рыжая головка насекомого, а потом выполз белый червяк с цепкими колючими лапками.

— Ну и харитошки! — удивленно тянул Хосейка. Пока он смотрел, червяк спрятался в свой домик. — Лапа, у червяка свой чум! Тоже хитрый. Ну и харитошки! Узнали, что под камнями есть червяки!

Мальчику надо было выяснить все до конца. Он бросил червяка в воду. Течением немного отнесло червяка. Он успел зацепиться лапками за камень. Быстро нашел щелку и скрылся.