Заманчивые обещания - [68]

— Как вы оказались в лесу прошлой ночью? — Трейс явно хотел знать все подробности.

Лицо Адама Коффина необычайно оживилось, когда он принялся рассказывать свою историю:

— Изредка меня все еще мучает бессонница. Когда я не могу уснуть, я подолгу гуляю в лесу. — Тут он сделал паузу и нежно коснулся своего кармана. — Муз, естественно, всегда настаивает на том, чтобы сопровождать меня. — Он откашлялся. — Прошлая ночь, кстати, была одной из таких.

— У меня есть чудесный натуральный травяной чай, который надо пить перед сном. Он полностью излечивает бессонницу, — вставила миссис Данверз. — Буду безмерно рада дать вам рецепт, мистер Коффин.

— Спасибо, миссис Данверз. — Он послал через стол улыбку экономке. — Если это вас не затруднит.

— Ничуть, особенно для джентльмена, который в одиночку справился с бандитами и спас нашу мисс Грант и мистера Баллинджера, — воскликнула женщина, на щеках которой появились два круглых ярко-красных пятна.

— Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ, мистер Коффин, — попросила Шайлер, отставив в сторону свою чашку. — Вы начали говорить, как вышли на прогулку прошлой ночью…

Трейс подался вперед на своем стуле и поддержал просьбу Шайлер:

— Да, и что было дальше, Адам?

Их сосед поднял глаза вверх.

— Я и раньше видел огни между Грантвудом и «Вязами». Мне потребовалось некоторое время, чтобы определить их точное местонахождение. В конце концов, прошло уже немало времени, и я был совсем мальчишкой, когда эту часть сада Коры перегородили.

Шайлер начала понимать.

— После трагедии?

На лице мужчины, и без того уже пасмурном, отразилось еще большее страдание.

— Так вы знаете о трагедии?

— Только то, что произошло что-то ужасное.

— Неужели Кора никогда вам не рассказывала?

— Нет.

— И Джеффри Баркер тоже?

Шайлер ответила правдиво, но при этом дипломатично:

— Разум мистера Баркера то и дело сбивается с верного пути.

Адам Коффин имел на этот счет свое мнение:

— Думаю, когда мы доживем до возраста мистера Баркера, мы все будем скользить во времени туда-сюда. Время — презабавнейшая штука.

Шайлер вспомнила те долгие, казалось, бесконечные часы, которые она провела в тесном коридоре и абсолютно темной комнате за стенами чулана Коры. Ей тогда тоже казалось, что время искривилось, а ведь она моложе бывшего старшего садовника почти на шестьдесят лет.

— Да, — согласилась она с Адамом Коффином, — время — странная штука.

Их сосед продолжил свой рассказ с того места, на котором остановился:

— Надеюсь, мне удастся сложить для вас в единое целое все детали головоломки, по крайней мере, до известной степени. Вероятно, в один из дней просветления мистер Баркер сможет дополнить картину.

— Еще чашечку кофе, прежде чем вы продолжите свой рассказ, мистер Коффин? — предложила экономка.

— Спасибо, миссис Данверз. Но на этот раз без коньяка, — улыбнулся он женщине.

— Это случилось в то лето, когда Коре исполнилось тридцать, — подсказала Шайлер.

Адам кивнул своей почти лысой головой.

— У ее мужа был наготове чудесный сюрприз для нее. Герберт Грант бесконечно потакал всем слабостям Коры. А почему бы и нет? У него было много денег, и он любил свою жену больше всего на свете. — Здесь Адам Коффин остановился и поправился: — Возможно, исключая лишь собственного сына.

— Теперь я понимаю, почему Кора наложила табу на разговоры о прошлом — она была просто непреклонна в своем отказе говорить на эту тему, — но мне всегда хотелось знать, были ли у нее дети, — пробормотала Шайлер.

— Их сыну тогда было примерно столько же лет, сколько и мне, — семь или восемь. Мы вместе играли. Хотя при этом он был гораздо смелее и бесстрашнее.

— Каждому свое, Адам, — произнес Трейс, глядя на пожилого джентльмена поверх чашки.

— Итак, стоял конец лета, и тридцатый день рождения Коры должен был стать главным событием сезона. Герберт решил воплотить в жизнь ее заветную мечту — построить колодец желаний в центре ее сада. Все, что случилось потом, я по крупицам разузнал у моих родителей и дополнил сплетнями слуг.

— А вот я никогда не слушаю сплетен, — заявила Эльвира Данверз, которая с начала рассказа вся обратилась в слух.

— Качество, достойное восхищения, я уверен в этом, — заметил Адам Коффин абсолютно искренне и продолжил: — Казалось, Ричи…

Шайлер, Трейс и Эльвира Данверз воскликнули в один голос:

— Ричи?

Адам вздрогнул.

— Да, Ричи.

Трейс спросил за всех:

— Кто такой Ричи?

Похоже, пожилого джентльмена удивил этот вопрос.

— Ричи — это сын Коры и Герберта.

— Это все объясняет, — провозгласила Шайлер с оттенком истинного удовлетворения.

— Ричи Грант сделал особый подарок своей матери на день рождения, — рассказывал Адам, — своеобразный головной убор.

— Миссис Грант обожала шляпки, — вставая, заметила миссис Данверз. Она прошла в другой конец кухни и вернулась с тарелкой домашнего печенья: арахисовое масло с шоколадной стружкой.

Шайлер взяла одно и откусила кусочек.

— Очень вкусно, — похвалила она. И тут же вернулась к разговору и наставительно произнесла: — Я могу лично засвидетельствовать любовь Коры к шляпкам. В ее чулане хранится, должно быть, несколько сотен шляпных картонок.

Как всякий достойный своего звания адвокат, Трейс мягко вернул очевидца давних событий к исходному пункту: