Заманчивые обещания - [30]

— Я скажу, что все эти люди давно умерли и похоронены, так же как и прежний стиль жизни.

— Не верь этому, милая. Богатые всегда были — и всегда будут — другими. — С этими словами Трейс рассмеялся, и от его смеха у Шайлер по спине побежали мурашки.

Шайлер ощутила, что Трейс Баллинджер может быть очень грозным противником. И что лучше быть на его стороне. И все же она просто обязана изложить факты в их истинном свете. В конце концов, Трейс не единственный, кто изучал американскую историю.

— А ты в курсе, что Вандербильт, как и Лиланд Стэнфорд[6], был сыном бедного фермера? — начала она. — Что Гарриман[7] и Джей Гулд не закончили даже средней школы? Что Коллис Поттер Хантингтон[8] подростком зарабатывал себе на хлеб, продавая часы? Все они выходцы из низших слоев, Трейс, никто не родился с серебряной ложкой во рту. Бедность, несомненно, стала одной из основных причин, пробудивших в этих людях жажду богатства и власти.

Трейс скрестил руки на груди.

— И что произошло, стоило им приобрести богатство и власть?

— Ну, говорят же, что абсолютная власть портит тоже абсолютно, — напомнила она ему.

— Возможно, ты и права, — уступил Трейс, немного смягчившись.

— Мир?

— Мир, — эхом отозвался он. — Думаю, для одного утра достаточно философских споров.

— Согласна, — сказала она.

Он многозначительно посмотрел на нее:

— Хочешь поговорить о той ночи?

— Какой ночи?

Трейса не ввел в заблуждение ее невинный вид.

— Той, когда мы встретились в беседке.

Слова застряли у Шайлер в горле. Наконец ей удалось выдавить из себя:

— Нет.

Нахмурившись, он опустил руки.

— Нам ведь все равно рано или поздно придется обсудить это.

— Лучше позже, — попросила она.

Трейс рассмеялся, и на этот раз это был веселый смех. Затем он медленно покачал головой.

— В таком случае, может, у тебя есть какие-нибудь вопросы насчет завещания Коры?

Шайлер почувствовала огромное облегчение. По крайней мере, дела Коры были вполне нейтральной темой.

— У меня нет вопросов, но я бы хотела знать, что она имела в виду, написав «пусть призраки покоятся в мире». У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?

Трейс потер ладонью предплечье.

— Возможно, Кора и оставила для нас какой-нибудь ключ. Весь фокус заключается, естественно, в том, — произнес он, изогнув в насмешке свои темные брови, — чтобы найти его.

Шайлер была с ним полностью согласна.

— Грантвуд — необычный дом. Во-первых, он огромен. Во-вторых, он напоминает запутанную и сложную китайскую головоломку. — Она раздраженно вздохнула. — Искать что-то здесь — это все равно что искать иголку в стоге сена.

Трейс немного подумал.

— Наверное, нам стоит обратиться к миссис Данверз. Если у кого-то и есть ключ к разгадке, то только у нее.

Экономка сидела за кухонным столом и записывала рецепт салата из лобстера на чистый лист бумаги. Шайлер откашлялась.

— Простите, миссис Данверз.

Женщина оторвала взгляд от работы и улыбнулась:

— Да, мисс Грант?

После первого вечера их отношения заметно улучшились, во многом благодаря неподдельному восхищению Шайлер кулинарными шедеврами Эльвиры Данверз.

— Мне нужна ваша помощь, — просто сказала она.

— Пожалуйста. Что я могу для вас сделать?

Из уважения к Коре Шайлер приходилось тщательно подбирать слова, но при этом она хотела быть прямой и честной с экономкой.

— Тетя оставила мистеру Баллинджеру письмо для меня. В нем она обращается ко мне с просьбой позаботиться об одном семейном деле. — Тихий вздох сорвался с губ Шайлер помимо ее воли. — По правде говоря, миссис Данверз, я не знаю, с чего начать. За последние несколько лет вы провели с Корой больше времени, чем кто-либо другой. Она вела какие-нибудь записи, дневник или что-нибудь в этом роде?

— Насколько мне известно — нет. Вы же знаете, миссис Грант мучил артрит, особенно на пальцах. Ей было трудно писать. Порой она даже не могла держать ручку из-за боли в суставах.

Шайлер попробовала зайти с другой стороны:

— А не можете ли вы сказать, что приносило ей в последнее время наибольшую радость?

Немного смущенная, Эльвира Данверз ответила:

— Моя стряпня.

— А еще что-нибудь?

— Она любила сидеть у залитого солнцем окна. Вдыхать аромат сирени весной и роз летом.

Шайлер поставила вопрос по-другому:

— Было ли среди ее занятий что-нибудь необычное?

Эльвира Данверз отложила ручку, сложила руки перед собой на столе — Шайлер отметила, что ее ногти коротко острижены, округлы и лишены маникюра, — и глубоко задумалась.

— Ну, я не знаю, в моем понимании это не столь уж необычное занятие, хотя кому-то оно, может, и покажется странным.

Шайлер вся обратилась в слух:

— Что же это?

— Миссис Грант хранила некоторые памятные вещи в сундуке в чулане. Она говорила мне, что там нет ничего особенно ценного, но она любила сидеть и разглядывать свои «личные сокровища», как она их называла. Когда ее артрит стал прогрессировать, она просила меня открывать замок и откидывать крышку сундука.

— А что было внутри?

— О, этого я не могу вам сказать, мисс Грант, — ответила экономка, тщательно взвешивая свои слова. — Я никогда туда не заглядывала. Считала, что это не мое дело. Просто открывала замок и уходила. Миссис Грант всегда вызывала меня по внутреннему телефону, когда заканчивала.