Залпы с берега - [90]

— Товарищи! Сегодня береговая и корабельная артилерия совместно с авиацией наносит удары для предварительного разрушения наиболее прочных оборонительных сооружений врага на Карельском перешейке. Нам выпала честь принять участие в этой операции. Призываю весь личный состав доблестно выполнить свои боевые обязанности, не посрамить ратной славы красногорцев!

Ровно в 8 часов 5 минут мы дали первый выстрел. После третьего выстрела с самолета-корректировщика сообщили:

— Цель пристреляна, в районе станции сильный взрыв. Солдаты мечутся в панике. Переходите на поражение!

Начался залповый огонь. Обе башни заработали на полную скорострельность.

Потом мне рассказыбали, какая жара стояла в башнях. Солнце раскалило броню. Горячий воздух вырывался из камор, когда открывались замки. Артиллеристы, хотя и остались в одних тельняшках, обливались потом.

На орудии сержанта Попова произошла неполадка: краснофлотец Яблоков доложил, что не закрывается в электрическую замок. Сержант тотчас же произвел его переключение и приказал работать вручную. Яблоков, вставив в гнездо розмах, принялся закрывать и открывать тяжеленную махину замка, стараясь не снизить скорострельности.

— Молодец, Яблоков! — подбадривал командир орудия замкового, тельняшка на котором промокла насквозь. — От наших снарядов фашистам еще жарче!

И комендор выдержал огромную физическую нагрузку, обеспечив полную скорострельность орудия. Передовой расчет не посрамил своего доброго имени.

В этот день отличились многие. В зарядном погребе подносчику полузарядов комсомольцу Ефимову пришлось одному работать за двоих. Когда в перерыве между стрельбами его спросили: «Справишься ли и дальше с такой работой?» — он ответил: «До тех пор, пока не упаду, погрузку полузарядов обеспечу. Уверен, что задержек из-за меня не будет». Ефимов действительно не подкачал: подача полузарядов шла непрерывно.

Вместе с нами вели огонь 312-я и 343-я батареи. На долю подчиненных Николая Новицкого выпал особенно тяжелый труд — стрелять им пришлось больше всех. И Краснознаменная батарея вела бой так, как это подобает орденоносному подразделению.

Десять часов не прекращали красногорцы методического огня, перемежаемого огневыми налетами. Над батареями висело голубоватое облако дыма. Орудийные залпы сливались в сплошной неутихающий гром. Воздух, прокаленный солнцем и сгоревшим порохом, дрожал, колебался над фортом. И сквозь это зыбкое марево я видел в визир, как на вражеском берегу поднимались то густо-черные, то серо-желтые гигантские фонтаны взрывов.

На воздух взлетали склады и эшелоны с боеприпасами, рушились укрепления, выходили из строя батареи врага. В результате артиллерийского огня и двух массированных налетов авиации за этот день было разгромлено 176 неприятельских объектов из 189, намеченных к уничтожению. Был также подавлен огонь 25 вражеских батарей. Всего за 9 июня береговая и корабельная артиллерия провела 156 боевых стрельб, израсходовав 4671 снаряд калибром от 130 до 406 миллиметров.

Но, понятно, все эти цифры стали мне известны значительно позже. А тогда, вечером, командование сообщило нам об итогах дня в более общей и эмоциональной форме: укрепления врага обращены в прах! Те самые укрепления, которые, как писал противник, «не пробьет ни один, ни тысяча русских снарядов. Еще не создали москали снаряд такой пробивной силы, который смог бы сокрушить наши узлы».

О событиях последующих дней у меня сохранились дневниковые записи. Вот они:

«10 июня. В 2 часа 14 минут получен сигнал «Орел» плюс один час». Это значит, начало артподготовки в шесть плюс один, т. е, в 7 часов. В 2 часа 42 минуты «плюс один час» к сигналу «Орел» отменили. Значит, открывать огонь будем в шесть ноль-ноль.

На этот день нашей и 312-й двенадцатидюймовой батарее поставлена задача: огневыми ударами по районному центру Райвола, цели № Г-215 и Г-216 нарушить управление и воспрепятствовать подходу резервов противника.

В 5 часов 3 минуты батарее объявлена боевая тревога.

В 5 часов 58 минут установили связь с самолетом-корректировщиком. Через 15 минут самолет доложил о готовности корректировать огонь нашей батареи.

В 6 часов 15 минут батарея открыла огонь по цели No Г-215, дистанция 198 кабельтовых, азимут 04-32 и по цели No Г-216, дистанция 195 кабельтовых, азимут 04-24.

В 6 часов 22 минуты батарея стрельбу прекратила, выпустив по врагу 11775 килограммов металла.

Одновременно с нами по Райволе вела огонь 312-я батарея, которая выпустила примерно столько же металла.

Самолет-корректировщик сообщал: «В районе цели наблюдаю до шести очагов пожаров и большой силы взрыв». Значит, попали хорошо, куда надо!

В 9 часов получили информацию, что в 6 часов утра проводился пятиминутный удар всей войсковой, береговой и корабельной артиллерией (мы, выходит, в нем не участвовали), а затем в течение 2 часов 15 минут велся методический огонь по запланированным целям, чередовавшийся с массированными артиллерийскими ударами. В 8 часов 20 минут пехота и танки 21-й армии, поддержанные мощным огнем орудий и ударами авиации, перешли в наступление.

Вечером стало известно, что войска 21-й армии прорвали первую оборонительную полосу Карельского укрепленного района на фронте в 20 километров и продвинулись на глубину до 12 километров, форсировав при этом реку Сестру.