Заложники дьявола - [17]

– Турецкая, в процедурную, вас ждут!

– Осторожно, я помогу тебе встать, – тут же засуетился Александр Борисович. И с нежностью добавил: – Девчонки вы мои драгоценные...– Девчонки?.. – Ирина замерла, а ее муж по-настоящему смутился.

– Черт... Проговорился...

– Да, Шурик, ты, конечно, великий конспиратор!

И, внимательно посмотрев на супруга, не выдержала и рассмеялась.

Перепоручив Ирину переминавшейся в нетерпении медсестре, Александр Борисович некоторое время расхаживал по палате, изредка нервно поглядывая на дверь. Наконец все-таки извлек из своей барсетки мобильный телефон и включил. И аппарат тут же, не замедлив, разразился громким, нетерпеливым звонком, а на экране высветился, как, собственно, он и предполагал, номер Меркулова. Что ж, ничего не поделаешь... Он вздохнул и включил связь:

– Слушаю тебя, Костя!

– Плохо слушаешь, я тебе уже полчаса названиваю!.. Саня, быстро собирайся и лети сюда, я послал за тобой машину с Денисом, он с минуты на минуту будет на месте!

– Да что стряслось?!

– Садовничий час назад бежал из здания суда!..

– Как?!

– Не знаю я как! Вывели, вероятно! Исчез офицер конвоя... Турецкий, как хочешь извиняйся перед своей Ириной и на всех парусах дуй сюда!..

Александр Борисович к этому моменту уже и сам успел выскочить из палаты и, молча пролетев мимо сестринского поста, не обратив внимания на изумленный взгляд сестрички, бросился вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.Меркулов оказался прав: Денис домчал до больничных ворот как раз вовремя, несмотря на все еще не рассосавшиеся утренние пробки: помогла сирена, благодаря которой половину пути он проделал по встречной полосе...

– Сан Борисыч, – начал было он, открывая переднюю пассажирскую дверцу, но Турецкий закончить фразу не дал.

– Быстро в Шереметьево!.. – Он с размаху шлепнулся в кресло и захлопнул дверцу. На реакцию Грязнов-младший никогда не жаловался: выкрашенный в традиционные желто-синие тона «Москвич», украшенный разноцветными мигалками и снабженный совсем не москвичевским движком, моментально рванул с места, одновременно взвыв сиреной.

Всю дорогу до аэропорта Турецкий напряженно молчал, Денис не отвлекал «важняка» дополнительными вопросами, полностью поглощенный дорогой, одолел которую в рекордные сроки.

В шереметьевском зале Александр Борисович, быстро оглядевшись, задержал на мгновение взгляд на табло и внезапно успокоился:

– Вот что, Дениска... Иди в здешнее отделение, подсобери оперов – всех, кто свободен и несвободен, пусть прихватят наручники... Так, на всякий случай... Ко мне близко не подходить, все должно выглядеть как обычный чёс дежурных в зале...

Грязнов-младший молча кивнул и, тоже глянув на табло, ретировался. Если верить электронному сообщению, раз за разом проплывавшему по черному полю, в данный момент завершалась регистрация на очередной рейс Москва – Эдинбург...Турецкий подошел к прилавку небольшого бара, ближайшего к регистрационным стойкам, заказал чашечку кофе и еще раз незаметно оглядел зал. Как раз вовремя, чтобы заметить входивших туда в этот момент мужчину и женщину. Пара была заметная: дама, еще молодая, явно до тридцати, была красива броской красотой зеленоглазой брюнетки, ее походка, жесты, почти королевские, свидетельствовали о том, что эта красавица привыкла к всеобщему поклонению. Спутник женщины, облаченный в дорогой костюм и не менее дорогую шелковую сорочку с галстуком, несмотря на это, выглядел гораздо «дешевле» женщины. В первую очередь из-за слишком длинных, словно у хиппи шестидесятых годов, волос: впрочем, аккуратно, даже слишком аккуратно причесанных. На глазах у него были большие темные очки.

Как и предполагал Турецкий, оба они направились на регистрацию. Александр Борисович тихонько отодвинул свой кофе и незаметно, стараясь не попадаться парочке на глаза, проскользнул за ними. Боковым зрением он засек появившегося в сопровождении двоих дежурных милиционеров Дениса. Все трое с самым безразличным видом неторопливо двинулись в его сторону.

«Заканчивается регистрация на рейс тридцать один двадцать пять до Эдинбурга!» – сообщили в этот момент динамики приятным женским голосом. А девушка-регистратор приветливо улыбнулась только что подошедшей паре:

– Вы последние... Ваши паспорта и билеты...Ответить никто из них не успел. Турецкий, пока сотрудница аэропорта изощрялась перед важными пассажирами, тихонько тронул мужчину за плечо.

– Здравствуй, Паша, – почти ласково и совсем негромко произнес Александр Борисович.

Мужчина невольно вздрогнул от неожиданности и обернулся. К ужасу девушки-регистраторши, прекрасно знавшей, кто именно едва не опоздал на рейс тридцать один двадцать пять, изящный, вполне симпатичный и мирный на вид блондин, пристроившийся за звездой шоу-бизнеса и ее спутником, внезапно размахнулся и изо всех сил вмазал по физиономии господину королевских кровей, жениху великолепной Герды.

Спустя два с половиной часа в кабинете все еще бледного Меркулова над эпизодом, завершившим-таки эпопею Цезаря, все еще нервно посмеивались над «важняком» оба Грязновых – старший и младший. Физиономию самого Александра Борисовича украшал довольно-таки приличный фингал, уже начавший менять свой цвет с багрового на желтый. Заместитель генпрокурора, впрочем, не слишком бурно реагировал на подначки друзей, невозмутимо попивая коньячок, который по такому случаю Константин Дмитриевич самолично водрузил на стол.