Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства - [61]

Разбираться не стали, ибо не в чем было – статья отражала мысли автора, которые принадлежали ему, и об этом хорошо было известно в отделе пропаганды ЦК. А поручение Ю. Андропова побеседовать заведующий отделом пропаганды ЦК Б. Стукалин и заведующий сектором газет Л. Спиридонов вынуждены были выполнить – беседа была натужной, унылой. Я знал: говорить моим оппонентам не о чем, и они знали, что я это знаю. Не хочу обижать этих исполнительных партийных чиновников, скажу только, что мне было неловко участвовать в этом бессмысленном разговоре. Читатель, надеюсь, извинит меня за это отступление, я сделал его лишь для того, чтобы он мог представить ситуации, в которых оказывался главный редактор «Советской России».

После этого отступления будет, очевидно, уместно сказать, что я не приемлю принятого ныне всеобщего охаивания недавнего прошлого и не намерен служить конъюнктуре, говорю, что думаю. Во взаимоотношениях редакторов газет и журналов с ЦК КПСС, разумеется, многое зависело от того, кто непосредственно осуществлял функции контроля – от секретаря ЦК КПСС и до инструктора. В бытность мою в газете таким секретарем ЦК КПСС был Михаил Васильевич Зимянин. Редакторам центральных газет с ним приходилось общаться практически еженедельно. Не стану приписывать М. В. Зимянину качеств защитника и радетеля главных редакторов, ибо знаю, при строгой тогда иерархии партийной власти он мог только то, что ему было отведено, и не больше. Не знаю, часто ли брал он под защиту нашего брата редактора, когда над его головой зависал меч расправы, но знаю, что не был он инициатором такой расправы.

Я исхожу из собственной практики работы в ЦК и уже говорил о том, что система жесткого подчинения и послушания в аппарате ЦК КПСС позволяла подчиненному проявить свою индивидуальность и личные качества определенно лишь в одном: быть правдивым и объективным в информации вышестоящему партийному начальнику. Здесь от партийного работника даже самого невысокого ранга многое зависело, ибо речь шла о первичной информации. Не скрою, послушание в аппарате формировало людей, специализировавшихся преимущественно на негативной информации в угоду вышестоящему начальству. У такого рода старательных служак со Старой площади в информациях если аргументов не хватало, то негативное о том или ином главном редакторе просто преувеличивалось, а позитивное замалчивалось. М. В. Зимянин по своим человеческим качествам был из тех, кто отличался объективностью и здравомыслием, многолетний опыт редакторства в «Правде» его многому научил, и можно было надеяться, что любая информация, приносимая ему из отдела пропаганды, не преувеличивалась и не становилась предметом дальнейшей отягощающей информацией или решением. И даже тогда, когда происходил резкий разговор, а чаще всего он происходил или по поручению свыше, или по информации нижестоящих «доброхотов», этот разговор заканчивался здесь же, в его кабинете, и не имел продолжения. Говорю об этом, не претендуя на право судить одних, миловать других, такого права, считаю, нет ни у кого. На крутых поворотах судьбы каждый должен сам отвечать за свои поступки и судить себя сам. Делаю это лишь для того, чтобы не было одномерного представления о том времени, судьями которого мы теперь все являемся. Читатель уже мог удостовериться, что я не сторонник однозначно негативной оценки недавнего прошлого, ибо сознаю: в реальной жизни явления, события, поступки людей непросты по своему происхождению и потому не могут быть одномерны в оценке. Утверждаю со всем на то основанием, что в то время, которое мы называем временем застоя, были люди, способные проявить высокую порядочность, взять на себя ответственность, рисковать ради истины и чести.

Вернусь снова к тому, о чем уже начал говорить, – о взаимоотношениях газет с партийными комитетами. Разговор этот необходим, ибо в многочисленных выступлениях на эту тему и тогда, и особенно сейчас часто присутствует элемент упрощения, когда суть противоречий газеты и партийного комитета сводят лишь к персональным отношениям смелого редактора и самодура-вельможи секретаря райкома, горкома, обкома… Между тем взаимоотношения партийного комитета с газетой были органически связаны с теми отношениями, которые складывались у партии на местах с людьми, с трудовыми коллективами, с общественными организациями. Директивно-командный стиль работы партийного комитета проявлялся не только по отношению к газете. По своей сути противоречия с газетой были лишь видимой всем частью айсберга, они представляли собой отражение тех многочисленных конфликтов и противоречий, которые реально существовали в каждом городе и области. Газета стремилась к тому, чтобы эти противоречия были достоянием общественности, а партийный комитет был категорически против этого. Многочисленные конфликты партийных комитетов последних лет с прессой, по моему мнению, были чаще всего отражением конфликта партийной власти с реальной жизнью.

Если говорить начистоту, кто больше всех таил обиды на печать, радио, телевидение? Кто из пленума в пленум ЦК КПСС требовал призвать их к порядку? Чаще всего секретари партийных комитетов, и вовсе не потому, что не складывались личные отношения с редакторами. Происходило это оттого, что прежде всего в прессе партийные работники разного уровня видели опасность разрушения сложившихся в партии стереотипов, диктата партаппарата, который привык повелевать и не хотел мириться с тем, что у газеты может быть свое мнение, свой взгляд и свой общественный авторитет. У многих партийных работников, несмотря на декларированную официально гласность, сохранилась до конца приверженность к комфортным условиям, чтобы пресса была ручной и трубила лишь победные гимны. Хорошо знаю об этом и по тем многочисленным допросам, которые испытывал при встречах с секретарями партийных комитетов на совещаниях в ЦК КПСС, и по той негативной реакции, которую встречал в своих выступлениях на пленуме ЦК КПСС, когда не хотели слушать и принимать никакие аргументы в защиту печати, радио, телевидения.