Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства - [47]

Советская пресса тогда, когда я делал первые шаги в газете, переживала не лучшие времена. Да и не могло быть ее состояние иным. Печать отражала общую политическую, социальную, духовную атмосферу общества, которое находилось в условиях продолжительного застоя, в состоянии неприятия со стороны верхнего партийного эшелона каких-либо изменений и перемен. Выражая настроение самоуспокоенности и самодовольства правящей элиты, официальная партийная позиция, которую призвана была утверждать печать, сводилась к проповеди на всех уровнях благополучия и процветания, нерушимого авторитета и могущества партии и правительства. В меру профессиональных способностей и умения, ретивости и послушания газеты утверждали эту официальную позицию, тиражировали ее в миллионах экземпляров.

В зависимости от этого принципиального обстоятельства, а вовсе не от бедности в талантах (в нашем Отечестве недостатка в талантливых людях никогда не было) газеты в это время не отличались разнообразием и многоцветьем журналистской палитры, боевитостью и критическим настроем, не говоря уже о какой-либо относительной оппозиционности тому, что происходило в реальной жизни. Время последнего критического всплеска «Комсомольской правды», «Известий» – отражение противоречивых хрущевских реформ и оптимистических надежд интеллигенции на «оттепель», вызванных XX съездом партии, – ушло в прошлое несбывшихся мечтаний.

Каждое время имеет своих трубадуров и барабанщиков, время застоя тоже имело своих пропагандистов и информаторов, и жаль, что в нынешнюю пору неистового обличения прошлого нам недостает чувства самокритики и мы не спешим признать, что массовые средства информации обязаны взять на себя свою, и немалую, долю вины за проповеди всеобщего благоденствия в то время, когда общество так нуждалось в серьезных предостережениях о неизбежных грядущих невзгодах, которые настойчиво стучались в двери. Как любят ныне говорить публицисты – ниспровергатели авторитетов: страна должна знать своих героев. Разве не газеты и журналы, радио и телевидение, особенно в последнее застойное десятилетие, утверждали верноподданнические настроения, старательно создавали видимость благополучия, приукрашивая те явления и процессы, которые свидетельствовали, что страна уже продолжительное время живет не по доходам. Журналисты не могут не признать своей ответственности за то, что гром победных литавр, звучавших со страниц и экранов, успокаивал общественное мнение, заглушая голоса тех, кто пытался обратить внимание на то, что общество серьезно больно.

70-е годы в жизни газет не отличались творческим взлетом даже отдельных изданий. Каждое из них жило согласно существующему неизменному порядку в зависимости от определенного каждому из них ранга и соответственно от меры партийной поддержки в центре и на местах. Концепция деятельности и развития газет в стране отвечала требованиям партийной гегемонии и полностью ей соответствовала. Согласно этой концепции определен был обязательный минимум центральных и местных изданий, который был стабильным, новым здесь было появиться непросто. Многотиражность и безусловное лидерство известных центральных изданий в немалой степени определялись ограниченными возможностями читателя в выборе периодических изданий. За каждым из изданий стояли строго определенные партийные, государственные и общественные структуры, обеспечивающие своим влиянием и обязательность подписки.

Разумеется, я не намерен упрощать эти процессы и признаю, что популярность, к примеру, такой газеты, как «Комсомольская правда», в немалой степени была связана с давними традициями молодежного свободомыслия и нигилизма, которые, несмотря на партийную гегемонию, проявлялись в этой газете, особенно во времена А. Аджубея, Ю. Воронова. Эта газета отличалась тем, что всегда умела объединить под своими знаменами талантливых молодых и опытных журналистов. Не отрицаю я и того, что официально признанные лидеры в газетном цехе – «Правда», «Известия» – свое влияние и авторитет поддерживали не только высокими инстанциями, которые они представляли, но и своим профессиональным уровнем, именами талантливых журналистов. Материалы, подписанные А. Аграновским, Т. Тэсс, В. Ткаченко, воспринимались читателями с доверием, их ждали. Из общего, в целом однообразного ряда газет того времени выделялась, ради объективности не могу этого не заметить, своими критическими статьями, общеполитическими и криминальными материалами «Литературная газета», главным редактором которой был А. Б. Чаковский, способный стратег и хитроумный тактик во взаимоотношениях со Старой площадью.

Общая атмосфера в то время, когда я пытался осознать свою роль как главного редактора, была такова, что превыше всего ценилось послушание и умение выпускать в свет только то, что рекомендовано и разрешено. Регулировалось это строгим подбором управляемых, послушных главных редакторов и механизмом жесткого контроля со стороны отдела пропаганды ЦК КПСС. Этим целям специально служили заместитель заведующего отделом, бдительный Владимир Севрук и сектор газет с десятком инструкторов, персонально опекающих недремлющим оком центральные газеты, внимательно, с пристрастием оценивающих на предмет партийной лояльности каждый выпущенный номер.