Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства - [35]

Бездумное послушание неизбежно вело к дефициту партийных лидеров, беспокойство по поводу отсутствия которых в это время стало все более тревожно звучать на пленумах ЦК КПСС. Как могли появиться незаурядные, талантливые партийные работники, настоящие лидеры в условиях многолетнего неограниченного торжества централизма, всеобщего послушания и бездумия? Условия наибольшего благоприятствования в партии были созданы лишь для приспособленцев и посредственностей. Всем известен ответ Л. Д. Троцкого, который он приводит в своей книге «Моя жизнь», своему заместителю Склянскому. На вопрос: «Скажите, что такое Сталин?» – «Сталин, – сказал я (пишет Л. Троцкий), – это наиболее выдающаяся посредственность нашей партии». К сожалению, мало известны признания того, что правление в партии выдающихся посредственностей вовсе не закончилось со смертью Сталина. Правление этих посредственностей не могло не нанести тяжелых кадровых уронов в центре и на местах, ибо, по общему признанию, нет ничего более беспощадного, чем борьба властных бездарностей с талантом. И наше прошлое, и нынешнее настоящее убедительно подтверждают справедливость этого признания.

Собственные наблюдения, многочисленные встречи с секретарями райкомов, горкомов, обкомов, мнения наиболее здравомыслящих из них убеждали, что партийные комитеты переживают тяжелый кризис. Об этом свидетельствовал тот разрыв, который все заметнее стал проявляться между тем, что происходило в это время в общественной жизни повседневно на площадях и улицах городов и сел страны, и тем, как по-старому уныло, формально строилась политическая работа партийных комитетов, по-прежнему в тиши кабинетов и домов политического просвещения. Практика утверждала, что во всех серьезных социальных и национальных конфликтах: в Нагорном Карабахе, Азербайджане, Армении, Грузии, Молдове отчетливо проявилась беспомощность партийных комитетов, их неспособность вести за собой население.

Время настоятельно требовало принятия принципиальных внутрипартийных решений, и в этой связи XIX партийная конференция была чрезвычайно необходима. Вполне обоснованным было и то, что ее главным вопросом был вопрос о несоответствии существующих форм организации и деятельности партийных органов новым условиям экономической, социальной и политической жизни общества. Практика настоятельно требовала изменений структуры партийного аппарата, принуждала к отказу от того положения, когда партийные комитеты полностью подменяли деятельность государственных и хозяйственных органов и сосредоточивали в своих руках управление всеми сферами деятельности общества.

Монополия партийных комитетов, которая хорошо была известна мне из практики работы в Магнитогорске и Челябинске, вредна была не только тем, что порождала иждивенчество и лишала инициативы советских и хозяйственных работников, она неизбежно вела к тому, что многие назревшие экономические, социальные вопросы или решались неквалифицированно, или не решались вовсе, ибо сил у партийного аппарата на все просто не хватало. В этом отношении принципиальным, имеющим самые серьезные последствия было решение XIX партийной конференции о признании строгого разграничения функций партии с государственными, хозяйственными органами и общественными организациями. Одновременно с этим было признано целесообразным сократить партийный аппарат и упразднить все отраслевые отделы от ЦК КПСС и до райкомов КПСС включительно.

Не могу, как участник и делегат XIX партийной конференции, воздержаться от признания отличия ее от предшествующих конференций, съездов, пленумов невиданной открытостью и остротой полемики. Основной тон задавали на ней новые люди, те, кто принес революционный дух и свежий взгляд от жизни. Выступления на конференции рабочих Ярина из Нижнего Тагила, Нижелевского из Орска, хозяйственных руководителей Айдака из Чувашии, Кабаидзе из Иваново, ученых-медиков Елизарова, Федорова – сделали их имена сразу популярными на всю страну. Совсем иначе – тускло, скучно, без свежих мыслей и идей – звучали выступления партийных работников, которые аудитория просто не воспринимала и гнала ораторов с трибуны, как это случилось с секретарем Московского горкома Беляниновым, и не только с ним. Безликими были выступления секретарей ЦК республик: в Армении – Арутюняна, в Азербайджане – Везирова, в Молдавии – Гроссу. Редким исключением среди них прозвучало выступление В. Мельникова – первого секретаря обкома КПСС Коми АССР, который откровенно сказал о консерватизме и отставании от политических событий Политбюро, прямо назвал, когда его на этом пытался подловить Горбачев, и фамилии руководителей верхнего партийного эшелона: Громыко, Воротникова, Слюнькова… как деятелей вчерашнего дня.

Поскольку обещал читателю быть беспристрастным и делиться только собственными мыслями и наблюдениями, скажу и о том, как противоречиво, непоследовательно, а порой и суетливо на XIX партийной конференции выглядела позиция самого генерального секретаря ЦК М. С. Горбачева. С одной стороны, он настойчиво отстаивал решение об отмене 6-й статьи Конституции СССР, чтобы наконец оторвать партию от государственных структур, с другой же стороны, всякими правдами и неправдами протаскивал явно нелогичное и вообще странное решение о совмещении должностей первых секретарей партийных комитетов и председателей Советов народных депутатов.