Заложница любви - [113]

Хотя ее мнение складывалось под влиянием того головокружительного и согревающего чувства, которое овладевало ею каждый раз, когда поблизости оказывался Ульрик, Бронуин совершенно справедливо полагала, что пример, подаваемый новым лордом, лежит в основе всеобщего воодушевления. Задавая темп, Ульрик работал бок о бок с самыми ничтожными из вилланов, несмотря на их удивленные возражения.

В результате строительство продвигалось поразительно быстро, о чем лорд каждое утро молился в часовне, где к нему присоединялось, к вящему удовольствию отца Денниса, все большее количество людей. Здесь велось под предводительством священника духовное сражение, на тот случай, если враг, который, как было доказано, являлся людьми из плоти и крови, все же находился под влиянием демонов. Труды отца Денниса получили благословение, и всякий, приходивший в часовню, оказывался, помазан священным елеем.

Стены были уже построены. Крепость, которой надлежало выражать идею верховной власти Англии, но на самом деле символизировавшая союз Ульрика и Англии, была надежно защищена от вторжения. Оставалось лишь закончить внутренние работы. На подъездах к замку со стороны поросших лесом холмов Карадок походил на сверкающую жемчужину: евежевыбеленные стены высились на величественных серых скалах, черно-красные знамена развевались над зубцами башен, отчетливо выделяясь на фоне ярко-голубого зимнего неба.

Ослепительно красивый, в бархате, шитом золотом – а не в рабочей одежде, как люди привыкли его видеть в последние дни – Ульрик смотрелся настоящим верховным лордом Карадока. Как владелец замка, он торжественно приветствовал Жиля де Клера и его жену. Его манеры были естественны и полны достоинства, словно всю жизнь он был наследным лордом, а не седьмым сыном, титулованным одними только добрыми пожеланиями.

– Добро пожаловать, лорд Жиль, леди Мария, – сказал он, галантно наклоняясь, чтобы поцеловать протянутую руку пожилой дамы.

– Мы надеялись, вы остановитесь с вашей молодой женой в Мерионвите на пути в Карадок, лорд Ульрик, – упрекнула его леди Мария.

– Моя жена заболела в пути, миледи, и мы торопились поскорее добраться до дома.

Женщина подняла тонкую темную бровь, взглянув на Бронуин.

– В таком случае дом благотворно повлиял на нее, ибо сейчас, судя по ее виду, она пышет здоровьем. Добрый день, леди Бронуин. Мы много слышали о вас.

Не будучи уверенной, в благожелательности тона леди Клер, как и в сути услышанного ею, Бронуин вежливо присела в поклоне.

– Приветствую вас обоих, милорд, миледи.

Добро пожаловать в наш дом.

«Наш дом». Впервые Бронуин так говорила о Карадоке. Она взглянула на Ульрика и была согрета теплом его одобрительной улыбки, но ее супруга отвлек гость-англичанин.

– Я слышал, что вы заручились поддержкой наших вилланов, чтобы закончить строительство укреплений Карадока, и, должен отметить, милорд, я не ожидал увидеть даже крыши у вас над головой, не то, что хорошо укрепленный замок.

– Моя жена приготовила уютную комнату для нас и леди, милорд. Вы оказываете нам честь, являясь нашими первыми гостями.

Леди Мария и ее служанка были поручены заботам Бронуин. Она отвела их в приготовленную комнату, в то время как Гарольд предложил мужчинам напитки. Бронуин просто светилась от похвал, расточаемых гостьей. Она со своими помощницами немало потрудилась, готовясь к приезду де Клера.

Хозяйство в Карадоке до сих пор велось по старинке, и некогда было покупать, а тем более ткать простыни и скатерти для гостей, а потому старые простыни и занавеси были выстираны и украшены вышивкой, чтобы казались, поновей. Покрывала, предназначенные для застилания набитых тростником тюфяков, представляли собой всего лишь тяжелое грубое полотно, но цветные стежки-вкрапления выглядели изысканно и придавали ткани богатый вид. Кровать, на которой Бронуин некогда спала в зале, изысканно украшенная занавесями и покрывалами, сразу же вызвала довольную улыбку на лице леди Марии. Она призналась в своих опасениях: не придется ли ей спать на скамье неподалеку от какого-нибудь храпящего олуха!

– … и в стороне от своего мужа, – шаловливо добавила она, растопив первоначальную сдержанность молодой хозяйки.

Леди решила немного отдохнуть, а мужчины отправились в поля поохотиться. Полная решимости не допустить, чтобы хоть одна мелочь испортила столь радостное начало, Бронуин чуть не истерла подошвы своих новых туфель, бегая в кухню посматривать через плечо Гарольда, как идут приготовления к трапезе. Блюда из оленины и мяса дикой свиньи – добычи ловких охотников Карадока, – а также птица и рыба должны были украсить стол его милости.

Вкуснейшие цыплята в винном соусе, от одного вида которых текли слюнки, были лишь частью хитроумной затеи тети Агнес, задумавшей опровергнуть известную поговорку о том, что нельзя одним камнем убить двух птиц. Цыплята не только пополнили перечень блюд, подаваемых на стол лорда, но и выполнили роль жертвоприношения – их осторожно прикончили на каждом из пней, оставшихся от дубов в роще, вырубленной людьми Ульрика. Окровавленные пни, несомненно, умилостивили оскорбленных духов деревьев, и они наверняка должны были не только перестать вредить Карадоку, но и, конечно, помочь преодолеть возможные грядущие неприятности.