Залежь - [64]

В первый день на целине все были вполне удовлетворены маленьким костериком посреди земли и палаточным комфортом, а через день запросили умывальники, столы, койки, электричество, книги, кино, магазин, волейбольный мяч, почтовый ящик. А Иван Краев еще и кузницу.

Агроном тактично посоветовал директору:

— Ты, Карпович, следом за мной по степи не мотайся, не рвись надвое. Со степью я как-нибудь один столкуюсь. Понимаю, что должен во все вникать. Вникнешь. Земля теперь от нас никуда не уйдет, она, говорят, вместе с нами крутится. Занимайся строительством. Это у тебя лучше получается. Вагончиков для полевых станов нет. Небо прохудится, где приятного аппетита трактористу с плугарем пожелаешь? В кабинете трактора? Занимайся крышами.

И Анатолий занимался. Но до крыш все равно было высоко. А задерживал строительство пустяк — траншеи под фундамент. Канавки какие-то.

Копальщики отдыхали. Времени полдевятого, вырыто всего ничего да маленько, свежей земли из травы не видать, они уже лопаты сушат на солнышке.

«Один — Федор Чамин, кто второй? — никак не мог определить второго Анатолий. — Должен быть Вася Тятин, они друг без дружки никуда, но Вася белый, как одуванчик, этот краснее мухомора. Не было у нас таких рыжих».

И только подойдя поближе, догадался по расплывшимся полоскам на тельняшке — Вася.

— Медленно роем, ребята, медленно. Загораем.

— Такой режим. — Федор воткнул лопату перед директором. — Попробуйте. Я не подначиваю. Попробуйте.

Лопата инструмент ходовой, и нет такого человека, который бы никогда не держал в руках это орудие труда, незамысловатое и послушное, были бы руки, ноги, голова не обязательна. Сила есть — ума не надо. Белопашинцев в слабеньких себя не числил, но штык лез в землю до половины лишь, а глубже — хоть кувалдой забивай.

Анатолий круто повернулся и пошел от них, потому что Вася Тятин открыл уже рот и начал было предлагать заливку фундамента поверху или совсем отказаться от фундаментов, земля, мол, за века слежалась — динамитом не взорвешь. Но Белопашинцеву нужна была не Васина теория, ему нужен был срочно Иван Краев, чтобы поговорить с ним о курсах прицепщиков, — пахота вот-вот, кого он на плуги посадит?

С Краевым они столкнулись нос к носу в конце улицы.

— Я вас ищу. Говорят, какой-то штаб заседал недавно.

— Заседал, — подтвердил Белопашинцев и вот когда только спохватился: пригласить нужно было человека, скамейку не просидел бы, а посоветовать что-нибудь дельное — мог.

— Говорят, вопрос решался, что в первую голову строить, а про кузницу не упомянули.

— Будет и кузница, Иван Филимонович, а пока не к спеху.

— А вот и к спеху. Я тут какую штуку придумал! Канавы под фундаменты вручную ковыряем? Вручную. И вот поглядел я на них — невмоготу ребятам.

— Что вы предлагаете? — оживился Белопашинцев.

— П-плугом! Пять пэ, тридцать пять эм! Марка плуга такая.

— Марку я понял. Не понял, как можно плугом траншею копать.

— Очень просто. Четыре корпуса уберем, один средний оставим. Поняли? И два диска-дернореза оставим. Поняли? Пойдемте, я вам на месте растолкую. Как у Аннушки получится. — Краев подхватил директора под локоть и повел к тракторному парку, показывая на пальцах, что, как и почему, и перейдя в азарте на «ты». — Во-от. Теперь, значит, диски осадим пониже, — понял? И они нам будут подрезать крайчики за милую душу. А потом только совковой лопаточкой земельку из бороздки выкидал — и дело в шляпе. А было бы хоть маломальское кузнечное горно, я бы тебе такую финтифлюшку загнул, чтобы она следом и донышко подчищала. Понял?

— Отлично понял, Иван Филимонович! — хлопнул на радостях Анатолий конструктора по плечу. — Сейчас берите ребят, сколько вам нужно, и немедленно займитесь переоборудованием.

— А к плугам не пойдете?

— Зачем? Я и так представляю. А на «финтифлюшку» сделайте эскиз. Дадим заказ в мастерские, — остановился директор.

— В район? Перевоз дороже станет. Я лучше в Железное к себе смотаюсь.

— Душа болит?

— Болит не болит, а ноет. Да и Женю Тамарзина, ар-хи-тек-тора нашего, заодно прихвачу.

— Зачем?

— Так, говорят, сам секретарь райкома санкцию дал детские ясли строить.

— Дал, но не в Железном, а здесь.

— Понимаю. Домишко свой хочу показать. Не выкроится ли из него какая пристройка. Бревна новые, толстые. Поштукатурить изнутри, снаружи — никакой ни мороз, ни ветер не проймет. Детишкам тепло требуется.

«И эти люди не имеют детей! Какая несправедливость. А может, тогда Краевы иначе бы рассуждали? Имея, не ценим», — вспомнился Анатолию заголовок статьи ли, главы ли в каком-то журнале.

— А-а… с женой согласовали? Вдруг она против будет.

— Кто? Мария? Не-ет. Такого у нас не водится.

— Да! Иван Филимонович. Я о чем хотел вас спросить: не возьметесь курсы вести по обучению прицепщиков? Что-то наподобие ликбеза…

— Не-е-ет, Анатолий Карпович. Я не отказываюсь, — перебил директора Краев. — Я не отказываюсь. Но вам лучше к Храмцову обратиться. К Лукьяну Максимовичу.

— К вашему бывшему председателю?

— А что? Председатель из него аховый получился, а прицепщик он знаменитый. Он и в председатели из борозды вылез.

— Не обидится?

— На кого ему обижаться? Сюда его никто не гнал, сам напросился. Это во-первых. И правильно сделал, что сызнова хочет себя начать. Храмцов — мужик с понятием и безвредный, а с чего вдруг решил тогда нам с Машей гонор показать, заявления порвал, ума не приложу. Так что обращайтесь к нему. Больше толку будет. Женьку-то можно свозить, значит? Домишко-то показать.