Залежь - [54]

— Попроще можно? С примером.

— Евлантий Антонович, — ответил за Женю Грахов, — вы сами пример. Скажите-ка, почему некто уехал из энского совхоза пять или семь лет тому назад? Да что говорить! Хороший землекоп лопату выбирает которая покрасивше, потому что он больше заработает такой лопатой. Женя, вам сколько лет?

— Десять классов закончил, — дипломатично ответил Тамарзин.

— Семнадцатый год, — уточнил Анатолий.

— Да! Я упустил немного. Строительство основано на использовании поступающих материалов и типовых конструкций.

— Ясно, ясно, Женя. Возражений, дополнений нет больше ни у кого? Тогда приступим ко второму вопросу: очередность застройки.

— Обождите вы, Анатолий Карпович, со своей очередностью, — перебил директора агроном. — Нам техника не та поступает, а Михаил Павлович вот-вот скажет до свидания, ребята.

— Да нет уж, досижу до конца. Нравится мне у вас.

— И вес же, пользуясь случаем, вначале нужно решить, что с техникой предпринять. Не та техника идет. Идут гусеничные тракторы, идут мощные плуги, культиваторы, сеялки даже.

— Позвольте, позвольте, товарищ Хасай, а вам что нужно?

— Нам? Нам косилки нужны, грабли, стогометатели, легкие трактора. Можно лошадей. Не запахивать же сено в землю, Михаил Павлович. Конец июля. Это же вре…

— Ну-ну-ну. Разошелся. Спокойней можешь? Кипишь, кипишь, а чаю нет. Сеноуборочная техника вся занята. Понимаете? А впрочем, что-нибудь придумаем. Так что же вы собираетесь в первую очередь строить?

— Коттеджи для молодоженов!

Сыпанул смех, словно самосвал семечек с горохом разгрузился.

Оказалось, что все надо строить в первую очередь, потому что один предлагал начать с общежитий, другой — с бани, третий — с кафе-столовой, четвертый — с клуба, девчатам промтоварный магазин срочно понадобился, и Михаил Павлович только сединой потряхивал: да, все надо строить в первую очередь, человек велик. И ничего не осталось, как решить спор неумолимым «кто за?».

Алена Ивановна была избрана членом целинного штаба — как человек в возрасте и с жизненным опытом, но разбиралась она во всей этой организации ничуть не больше восемнадцатилетних. Если не меньше. И помалкивала сидела. Помалкивала и думала: как же так? Или она пропустила или архитектор? Она никак не могла не заметить, упомяни Женя Тамарзин детский сад на своем генеральном плане. Не могла. Это ее жизнь: до восьми лет воспитывалась, с восемнадцати воспитывала сама.

— Анатолий Карпович. Можно мне сказать?

— Конечно, конечно.

— Я отсюда не вижу, но, по-моему, детский план… детский сад вообще не предусмотрен планом строительства, а начинать надо с него. Все у меня.

— Правильно. Выстроим завтра же детский сад-ясли, назначим товарищ Черепанову заведующей, положим оклад, а пока появятся дети…

— Напишем на дверях — «Музей»…

— А пониже — «Без стука не входить»…

— Целуются!

Алена выждала, пока прекратятся голоса с мест.

— Успокоились? Тогда я еще скажу. Можно? Спасибо. Вы напрасно волнуетесь: детский сад пустовать не будет ни дня. Я одиннадцать лет проработала в детском саду и знаю, какой у людей спрос на него. Дело это очень важное.

— А потому бросьте все и стройте детские сады? Так? Придет его очередь — построим. Но сейчас-то зачем он нам?

— А вам, Анатолий Карпович, детский сад раньше чем кому-либо понадобится. Вы не смейтесь. На целину, газеты почитайте-ка, едут семьями, семействами. Да если узнают люди, что у нас детсад-ясли имеются, к весеннему севу в «Антее» не восемьдесят — восемьсот рабочих будет. У меня все.

— А что, ребята? Это идея, — заблестели глаза у секретаря райкома.

— Идея, но откуда кто узнает, что где-то в Казахстане, в целинном совхозе, за тридевять земель есть детский сад.

— Газета расскажет. Центральная газета. «Казахстанская правда», если хотите. Да, кстати. Кто такой Балаганов ли Балабанов у вас?

— Демобилизованный солдат. Ждал нас тут один на всем белом свете. А что?

— Нельзя его у вас забрать? Выездным фотографом. Снимок видели в районке? Отличный снимок.

— А это не Балабанов фотографировал — я. — Евлантий Антонович готов был рассмеяться. Удержался. И раскрыл наконец тайну фотографии.

— А что друзья эти, не видели вас? — усомнился Белопашинцев.

— Потому и удивился Балабанов, увидев газету.

— Так надо сказать ему. Мается человек.

— Можно и сказать. Разбивку мы с ним закончили уж почти.

Грахов поднялся, поискал тросточку по бокам от себя, повесил рукоятью на край щелеватого стола.

— Хорошо я у вас погостил. Столько проблем на моих глазах решилось!

— Сколько, Михаил Павлович? Ни одной.

— То есть как ни одной, товарищ директор? Вот так здравствуйте! А с колышками, которые вы сожгли на костре? А с кадрами? С фотографом.

— И сенокосом, — подсказал Хасай.

— И сенокосом. Верно. Ну и настырный же ты, Евлантий Антонович!

— Есть маленько. Так вы что, собрались уезжать уже?

— Надо.

— И хозяйство наше не желаете посмотреть?

— А хозяйство я видел. Ничего, Москва не сразу строилась. Коммунист один пока, Евлантий Антонович?

— Двое уж нас.

— Значит, Краев здесь. Ну, ладно. До свиданья, ребята.

«Уже и о Краеве знает», — удивился Анатолий и задумался: надо провожать секретаря до машины или не надо? На это инструкций нет.