Законы (не)каменных сердец - [16]

И всё больше тонула в невозможных глазах охотника.

«Хватит уже о нм думать! — одёрнула себя. — Он на меня смотрит, как на неведому зверушку, не более…»

Однажды, вернувшись из леса с пьяной улыбкой на губах, Ксюша вдруг увидела, как Посейдон похитил милую нереиду Амфитриту, тоже титаниду, но помочь не успела: морские кони владыки морей быстрее мысли. Надрывный крик испуганной красавицы ещё долго стоял в ушах.

«А что если меня и сестёр ждёт такая же участь? Умыкнут, и станем мы чьими-то постельными игрушками на веки вечные» — в страхе размышляла она, понимая, что с такой рабской участью никогда не смирится. Не сможет.

Стряхнув с себя неприятные липкие мысли, уже привычным движением расправила могучие крылья и стрелой взмыла вверх. Ветер шумел в ушах от скорости, но он всё летела и летела вверх, полуприкрыв глаза, пока не оказалась на такой высоте, что если бы была в чуть менее взбудораженном состоянии — непременно завизжала бы с перепугу. Солнце палило нещадно, так, что не будь она титанидой — наверняка уже сгорела бы дотла.

Вдруг острое ощущение чьего-то внимательного взгляда заставило поднять голову, и девушка замерла, впервые разглядев лицо Гелиоса. Раньше не раз и не два пыталась из любопытства, но боялась подлетать слишком близко, даже когда он останавливал ненадолго ретивых солнечных коней, чтобы полюбоваться резвящейся золотоволосой красавицей.

«Какой красивый» — отстранённо подумала при виде солнцеликого титана. Волосы его, длиной по плечи, были того же цвета, что у Сфено — казалось, в них запутались все оттенки пламени, а золотисто-янтарные глаза сияли таким тёплым, ласковым и ярким светом, что, казалось, ослепляют всякого, кто хоть раз в них взглянул.

Ксюша ни за что не решилась бы подлететь ближе, хотя очень хотелось, если бы не упал с головы Гелия золотой венец, когда он слегка наклонился, чтобы рассмотреть титаниду поближе. Откуда-то девушка точно знала, то нельзя допустить соприкосновение этого венца с землёй, иначе будет что-то страшное, и, уйдя в красивое пике, быстро поймала его. Артефакт нещадно жёг руки даже ей, титаниде, оставляя ожоги на нежной коже, но всё-таки она удержала его, и, набравшись храбрости, даже самолично возложила на голову Гелиоса.

Прекрасный титан ослепительно улыбнулся ей, отчего в его глазах заплясали волшебные искорки. Наверное, раньше сердце Ксюши совершило бы сальто-мортале, но не теперь. Почему-то не взволновала красота солнечного бога. Восхищённо разглядывая его, она думала больше о том, как бы наконец научиться попадать в мишень больше пары раз, чтобы стереть с другого лица насмешливую ухмылку…

Неизвестно, сколько они провели бы в таком молчании, если бы не заржали и не взбрыкнули кони, недовольные приближением чужачки. Однако Гелиос усмирил их твёрдой рукой, а другой поднял обожжённые ладони девушки и легонько на них дунул, отчего ей показалось, что руки вновь обдало пламенем и жарким ветром, но ожоги исчезли прямо на глазах.

— Прости, молниеокая титанида. Любуюсь тобой — не могу наглядеться. Ты очень красива, в тебе столько жизни и радости, несмотря на невзгоды. — голос у него был под стать. Красивый, как музыка жаркого летнего ветра.

— Спасибо… — Ксюша смутилась, и, чтобы скрыть это, игриво улыбнулась: — А подглядывать за девушками нехорошо.

— Запрещаешь? — хмыкнул титан, хитро сверкая золотыми глазами и поймав её длинный мягкий локон, отчего девушка смутилась окончательно.

Усмехнувшись, устремилась обратно вниз, но солнечный титан вдруг остановил её, поймав за руку.

— Хочу предупредить тебя, красавица. Кое-кто из олимпийцев наблюдает за тобой, нехорошо так наблюдает. Советую тебе собрать и спрятать косы, очень уж они у тебя приметные… и спрятаться где-нибудь с сёстрами на время. Пусть гнев богов на титанов и их страх перед нами поутихнет. Тогда злая доля обойдёт вас.

Сказав это, он отпустил перепуганную девушку, и, ободряюще ей улыбнувшись, помчался дальше на своей золотой колеснице.

Вновь ударивший в лицо ветер немного отрезвил.

«Я что, сейчас… флиртовала с солнцем? — эта мысль и волновала и веселила одновременно. — Впрочем, странно, что меня это удивляет, после того, как меня весьма… опытно поцеловал ветер, и это не метафора. Кого из богов он имел ввиду? И чем мы с сёстрами ему или ей помешали?»

Как бы то ни было, после встречи с Гелиосом её не покинуло хорошее настроение, более того, захотелось плясать, буянить и веселиться. Хохоча, плескалась в воде с нереидами, подкидывала, как мячик, камушки, которые на проверку оказались приличными такими кусками скал, а потом, вспомнив танец нимф, повторяя их движения, закружилась в весёлом танце.

Она не знала, что кроме нереид и Гелиоса в этот момент (и не впервые) наблюдали ещё два бога.

— Ах, какие красивые у тебя волосы, молниеокая! — не выдержав, восхитилась юная нереида, восторженно рассматривая буйный золотой вихрь, вьющийся вокруг Горгоны, как солнечная река. — Таких точно нет ни у одной из богинь!

Волосы Медузы и впрямь были всем на зависть. Что только подтвердило метко пущенное с неба прямо в Медузу копьё.

* * *

Говорят, что человек ко всему может привыкнуть. Говорят, что для этого нужно не так уж и много времени.