Законы лидерства - [35]

– Пётр Петрович… – сказал вошедший так уверенно, будто заглянул в мой паспорт и спрашивал просто так, для порядка.

– Здравствуйте, товарищ директор, – проговорил дядя Вася, сделав мне какой-то знак, и поспешно ретировался по своим делам.

– …я искал вас в лаборатории. Во время вашего вынужденного отсутствия познакомился с формулой полигена Л. Интересно.

– А мне уже нет, – признался я.

– Напрасно.

Он не давал времени обдумать его слова:

– …внёс некоторые коррективы. Хочу, чтобы вы продолжили работу. Посмотрите…

Мгновенно достал из кармана блокнот, большим пальцем перевернул несколько страниц.

– …предлагаю изменить четыре фермента. Вот таким образом.

Невольно мой взгляд прикипел к формулам. То, что он предлагал, было… Да, оно могло оказаться именно тем решением, к которому я безуспешно пробивался всё это время.

– …говорите, критикуйте.

Что ж, если он желает… Если ему ничего не стоило за считанные дни изменить то, над чем я работал до изнеможения месяцы… И не только я… Нет, вовсе не поэтому (хотя поэтому тоже), а просто чтобы не поддаться иллюзиям, я стал возражать:

– Если в кровь поступит меньше тестостерона, а в кишечник – меньше желчи…

– Не с того конца. Избыток фомопсирозы возместит потери.

– Ослабленная деятельность гипофиза…

– Не будем терять времени. Вы же видите, мы активизируем его другим гормоном, а тормозить будем за счёт вот этого кофермента.

Безукоризненно ровный длинный палец ткнул в другое место формулы.

Однако в меня уже вселился бес упорства, что новому директору, видимо, было на руку. Тёмные глаза смотрели понукающе.

– Вот ещё…

Он мгновенно разбивал одно моё возражение за другим.

Я пожал плечами:

– Не знаю, как вам удаётся… Но в моих опытах агрессивность неизбежно вызывала неприемлемые стычки внутри стада, а уменьшение агрессивности вело к пассивности всего организма, всех его систем, к замедленности физиологических процессов и в результате – к снижению жизнестойкости. Я же не случайно назвал определённую совокупность генов и ферментов полигеном Л…

Недосказанности просто не существовало для него. Достаточно было произнести несколько слов, как он уже воспринимал мысль собеседника. Снова и снова я вспоминал Виктора Сергеевича. Нет, пожалуй, и он не выдержал бы сравнения.

– Вы хотите сказать, что наткнулись на кажущееся неразрешимым противоречие природы, которое выражается, между прочим, и в законе лидерства: существует оптимальное число лидеров для каждой популяции. Если же их становится больше, популяция погибает.

– Кроме человеческой, – вставил я.

Он понял моё желание спорить, и его красивое холодное лицо чуть отеплила улыбка:

– Разумеется. В человеческом обществе социальные законы, как известно, оказываются сильнее биологических. Вы прекрасно знаете, что мы говорим о мире животных, из которого вышел и человек.

– И теперь пытается переделать мир, из которого вышел и к которому по-прежнему принадлежит. Но, как вы правильно заметили, мы наталкиваемся на неразрешимые противоречия…

– Во-первых, я сказал «кажущиеся неразрешимыми». Во-вторых, вы не оставляли попыток их разрешить. Именно поэтому вы мне подходите, и мы сработаемся.

«Как он похож временами на Виктора Сергеевича, – думал я. – Похож – и не похож. Есть в нём что-то притягательное и что-то настораживающее…»

Я присматривался к нему, чувствуя, как меня начинает бить дрожь, и стараясь, чтобы он не заметил. Откуда эти мощные плечи и безукоризненно правильные черты, эта поразительная быстрота мышления?.. Неужто?..

Тревожная догадка опалила меня так жарко, что, кажется, пробилась румянцем к щекам. Через секунду всё моё лицо пылало. Неужели это тот, о котором я спорил с Виктором Сергеевичем? Неужели это искусственное существо, синтезированное в лабораториях, – сигом? Неужели только так можно преодолеть барьер, вырваться из-под власти законов живой природы, неистребимо записанных химическим и физическим языком в самой нашей структуре, в веществе, из которого созданы наши организмы, в импульсах, которые бегут по нашим нервам, в гормонах, которые разносит кровь? Вырваться – и стать истинными лидерами, властелинами над самой природой, изменить её так, как нам нужно, и повести за собой туда, куда захотим? Но ведь был же человек Виктор Сергеевич, просто человек! Разве сам факт его существования не доказывает, что люди могут обойтись без сигома?..

– Что с вами, Пётр Петрович? Душно? Вы ещё не совсем оправились после болезни? Пойдёмте.

Он увлёк меня через тамбур в коридор. Его ботинки гулко стучали по каменному полу, а мне казалось, что они сотрясают всё здание…

1986 г.

Роман-газета, № 12 (1114), 1989 г.

Обложка В. Сафронова