Закон Талиона - [54]
Незнамо, как предпоследний Генеральный секретарь ЦК КПСС, одновременно предсе-датель Президиума Верховного Совета СССР, одновременно председатель Совета Обороны относился к возможной, а, может, и неизбежной смене существующего строя, но, обнулив некоторые направления тайной деятельности, устранив их следы из пределов информацион-ного поля, он грамотно кинул своих преемников. Решение, безусловно, мудрое, поскольку, как показали дальнейшие события, в ходе Perestroika и в течение переходного периода за-кладывалось и продавалось всё, имеющее хоть какую-то цену. В окружении Горбачёва хо-дили тончайшие, на грани ультразвука слухи, что именно Андропов увёл из-под носа пар-тийных бонз большую часть золотого запаса страны. Не зря же у последнего Генсека дела практически сразу пошли наперекосяк. И как тот ни старался использовать в качестве под-тяжек насильно отрезвлённое общество, кооперативное движение, гласность и ускорение, как ни тужился наладить контроль над денежными сбережениями трудящихся и бандитски-ми общаками — штаны всё-таки упали.
То, что "несгибаемый большевик" не успел довершить в восемьдесят четвёртом, через семь лет, в девяносто первом, по недомыслию уничтожили сами реформаторы. Хотя, не ис-ключено, что некий скромный кадровик, ссылаясь на Службу Безопасности Президента, действуя последовательно и самоотверженно, всё-таки выполнил задание, полученное ещё задолго до развала. Ведь наверняка были у Андропова нигде не засвеченные, абсолютно преданные, идейные сексоты? Сейчас, пожалуй, и концов не найти.
Так или иначе, но кое-где сохранившиеся, подшитые или разрозненные бумаги, в тек-стах которых упоминалось подразделение "Т", уже не могли навести на сколь-нибудь зна-чимый след. А никто и не пытался этот след взять.
Могла ли отверженная и отрешённая, самовольно утратившая связь с сюзереном, нигде не фигурирующая и потому, как бы несуществующая организация, со временем превратиться в крупнейшую международную банду? Никак нет! Не могла! По одной простой, как дискретная математика, причине: она целиком состояла из служивой элиты, свято сохраняющей, несмотря на обилие напяленных масок, традиции имперского офицерства. И потому она превратилась в тайный рыцарский орден со своим уставом и со своей идеологией. Кстати, о масках.
Вот сейчас изображение на едва ли не метровом экране позволяло рассмотреть детали. Из притормозившего у входа в офис авто "Фольксваген-пассат" неуклюже выбрался гро-моздкий, немного сутулый, пожилой человек — клерк средней руки, с достоинством несущий по жизни до конца не изжитое совковое мировосприятие, груз профессиональных знаний и не чрезмерных чиновничьих амбиций. Мистер Холмс или мсье Пуаро, живи они в современном мире, основываясь на незаметных поверхностному глазу нюансах и пытливых наблюдениях, опираясь на собственные аналитические способности, однозначно определили бы в нём какого-нибудь третьего заместителя директора не шибко крупного банка, по долгу службы курирующего текущие вопросы взаимоотношений между учредителями и администрацией этого банка. Вот, так! И не ошиблись бы. Подполковник в отставке Вячеслав Владимирович Горин действительно занимал такую должность в СОТОФ-банке, что позволяло ему поддерживать тесные связи с сопредседателем офицерского союза, мотаться по командировкам и перевозить значительные суммы в рублях и валюте, естественно, с вооружённой охраной. Сам он, конечно же, имел разрешение на ношение оружия. Работа у него такая.
В кругу посвящённых Вячеслав Владимирович не без горькой иронии величал себя "Великим Магистром неприкаянного Ордена "Талиона", оставаясь при этом верным сыном забывчивого Отечества, а выработанная в годину великих катаклизмов формула: "Служу трудовому народу", — почиталась намолённым девизом орденцев. При всём, при том тайным рыцарям ну никак не светил в окошке ситцевый, настоянный на редьке с квасом, посконный патриотизм. Люди "Т" не грешили сентиментальностью. Ни банкир из Марракеша, ни юрист из Нью-Йорка, ни предприниматель из Копенгагена, ни другие, разбросанные по све-ту резиденты подразделения, никогда не ощущали потребности прослезиться, вспоминая песни, про плакучую иву, про клин журавлей, про берёзовый сок, про неразгаданную грусть. Они работали на далёкую отчизну, руководствуясь нормальным чувством долга. Вот и всё. А командира без всякой иронии почитали настоящим Великим Магистром. И он того имени стоил. Генерал Шершнев благодарил судьбу, столкнувшую их лбами на каменистой тропе.
Запутанный след
Следом за третьим заместителем из автомобиля выбрался…
— Та-ак, — протянул Виктор, — шустёр наш дядя Слава!
— Да уж, — с гордостью согласилась сестра, и уточнила — а что?
— А то! А-а, ты же вчера нас не видела. Кто, думаешь, с ним? Друга, понимаешь, Коль-ку из гостиницы приволок. Значит…? Э?
— Значит, он знает больше, чем мы. Так и должно….
А Шершнев и не спорил.
— Через годик после того случая, — Коля-Николай рассказывал, поглядывая на Шершнева, полагая его здесь главным, — я дембельнулся, только домой не поехал, остался ещё на два года по контракту. Я ведь сам-то деревенский, нас там таких Иваньковых…, а из Твери, из института меня после первого курса забрили — сессию завалил.
Джон Рив, бывший британский "коммандос", начинает формировать в маленьком боснийском городке собственную армию - армию ополчения. Каковы истинные цели этого профессионального суперсолдата, для чего собирает он людей и оружие? Выяснить это, выйти на след Рива и любым способом доставить дезертира на родину поручено отряду специального назначения.
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Глеб Сиверов, он же секретный агент ФСБ с оперативным псевдонимом Слепой, получает новое задание: расчистить путь к креслу губернатора одной из ведущих российских областей тому человеку, которого вот-вот назначат на эту должность. Слепой привык действовать, но ведь недаром говорится, что каждому действию найдется противодействие. Предстоит жестокая схватка…
В вымышленной мире близок к завершению оказавшийся таким коротким межвоенный период, страны, нации и народы уже готовы обнажить оружие друг против друга. Как до такого дошло? Кто виноват? Повесть, завершающая оба сборника рассказов из цикла «Интербеллум».
Это — исторический роман, приключенческий роман, роман-пародия, остросюжетный детектив, биография, альтернативная история, вестерн, немного поэзии… Это — не вариация на тему «что могло бы быть», но грустная и ироничная констатация: «скоро будет казаться, что так и было». Короче: это роман обо всём, кроме Пушкина. А то, что Пушкин в этой книге оказался главным действующим лицом, не имеет никакого значения. Короче, это продолжение приключений тайного агента Коллегии Иностранных Дел А. Пушкина на юге империи.
До того, как меня упекли в психушку, я старался не убивать детей. Но пока сидел в четырех мягких стенах, эпидемия превратила всех взрослых в полоумных идиотов, возбуждающихся только при виде еды. А естественный отбор превратил их осиротевших…