Закон притяжения - [28]

— Послушайте, Дик. Алекс меня совершенно не знает.

— Твой брат знает тебя лучше, чем ты думаешь. И вы с ним похожи куда больше, чем тебе хочется признавать.

— Вы только познакомились со мной. Вы тоже меня не знаете. И, честно говоря, я не питаю к вам особого уважения. Вы впустили в свой дом парня, которого арестовали за наркотики. Почему вы так спокойны, когда я здесь?

— Ты не первый юноша, которому я помогаю, и не станешь последним, — уверяет меня он. — И мне, должно быть, стоит тебя предупредить, что, прежде чем получить докторскую степень, я служил в армии. Я видел больше смертей, и пушек, и плохих парней, чем ты когда-либо увидишь в своей жизни. Может, мои волосы уже и седые, но я такой же несгибаемый, как и ты, когда это необходимо. Думаю, мы поладим. Теперь давай вернемся к тому, для чего я позвал тебя сюда. Чего ты хочешь?

Лучше мне сказать что-нибудь, что отобьет у него желание со мной возиться.

— Хочу вернуться в Чикаго.

Вестфорд откидывается на спинку стула.

— Хорошо.

— Что значит «хорошо»?

Он поднимает руки:

— «Хорошо» — значит хорошо. Ты следуешь моим правилам до зимних каникул, и я слетаю с тобой в Чикаго. Обещаю.

— Я не верю обещаниям.

— Что ж. А я верю. И я сдерживаю их. Всегда. Но довольно серьезных разговоров для одного вечера. Расслабься и попробуй почувствовать себя как дома. Можешь посмотреть телевизор, если хочешь.

Вместо этого я возвращаюсь в свой желтогорошковый ад. Когда я прохожу мимо комнаты Брэндона, малой сидит на полу в пижаме с изображением маленьких бейсбольных мячей, перчаток и бит. Он играет в солдатики. Он выглядит невинным и беззаботным. Ему легко: он еще не знает, что такое настоящая жизнь. Настоящая жизнь — то еще дерьмо. Как только он замечает меня, его лицо озаряет широкая улыбка.

— Эй, Карлос, хочешь поиграть в солдатики?

— Не сегодня.

— Завтра? — спрашивает он, в его голосе слышатся нотки надежды.

— Не знаю.

— Что это значит?

— Это значит, что завтра у меня может быть другой ответ.

Мне приходит идея получше.

— Попроси сестру поиграть с тобой.

— Она только что со мной играла. Теперь твоя очередь.

Моя очередь? Да уж, этот парень серьезно заблуждается, если думает, что я вообще хочу с ним играть.

— Давай вот как поступим. Завтра после школы я сыграю с тобой в футбол. Если ты забьешь мне гол, я поиграю с тобой в солдатики.

Мальчуган кажется озадаченным.

— Ты ведь сказал, что не играешь в футбол.

— Я солгал.

— Ты не должен этого делать.

— Что ж, вот станешь подростком, сам будешь постоянно это делать.

Он качает головой.

— Я так не думаю.

Я усмехаюсь.

— Позвони мне, когда тебе будет шестнадцать. Даю гарантию, твое мнение изменится, — говорю я и направляюсь к себе. В коридоре я натыкаюсь на К и ару.

Ее хвост растрепался, и почти все волосы выбились наружу. Я никогда не встречал девчонки, которая меньше нее заботилась бы о своем внешнем виде.

— Куда это ты направляешься такая разодетая? — шучу я.

Она прочищает горло, словно не знает, что ответить.

— На пробежку, — говорит она.

— Зачем?

— Просто, для тренировки. Ты… можешь присоединиться.

— Нет, пожалуй. — Я всегда считал, что специально спортом занимаются только офисные клерки, и то только потому, что большую часть дня просиживают свои штаны в офисах.

Она идет дальше, но я окликаю ее:

— Киара!

Она оборачивается.

— Скажи Таку держаться от меня подальше. И насчет твоего расписания в душе…

Я сразу дам ей понять, как обстоят дела и кто здесь командует. Ее отец может сколько угодно диктовать мне свои правила, которым я не собираюсь следовать, но никто, особенно какая-то gringa, не будет указывать мне, когда принимать душ. Я скрещиваю на груди руки и говорю ей четко и ясно:

— Я не следую расписаниям.

— Что ж, а я д-да, так что п-привыкай, — говорит она и спускается вниз по лестнице.

Я возвращаюсь в свою комнату и остаюсь там до утра, когда меня будит голос профессора.

— Карлос, если ты еще не встал, пошевеливайся. Мы выходим через час.

Когда я слышу, как шаги за дверью стихают, я выбираюсь из кровати и иду в ванную. Я открываю дверь и застаю внутри Брэндона, чистящего зубы. Он перепачкал пеной от пасты весь наш умывальник и все свое лицо, и это выглядит так, словно у него бешенство.

— Поторопись, cachorro[46], мне нужно отлить.

— Я не знаю, что значит твое ча-ча-чо-ро.

Парень не силен в испанском, это точно.

— Хорошо, — говорю я. — Ты и не должен.

Я стою, прислонившись к дверному косяку, пока Брэндон заканчивает умываться. Дверь в комнату Киары открывается, она выходит полностью одетая. Хотя одеждой назвать то, что на ней, сложно. Волосы снова собраны в вечный хвост, на ней желтая футболка с надписью «ИСКАТЕЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ» на груди, мешковатые коричневые шорты и походные ботинки.

Один взгляд на меня, и ее глаза расширяются, а щеки заливаются краской. Она отворачивается.

— Ха-ха-ха! — смеется Брэндон, показывая на мои боксеры. Я сам смотрю вниз, чтобы убедиться, что мои собственные особенно дерзкие части тела никак себя не выдают. — Киара видела твои трусы! Киара видела твои трусы! — напевает он.

За пару секунд она исчезает внизу. Я смотрю на Брэндона, слегка прищуриваясь.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты маленькое надоедливое дерьмишко?