Заколдованный остров - [37]

Он шел медленно, словно прогуливаясь, стараясь не привлекать ничье внимание, но ему казалось, что встречные горожане окидывают его пристальными многозначительными взглядами.

Калитка, как обычно, оказалась не запертой. Никого из слуг во дворе не было. Влад, не теряя времени, вошел в дом и направился в спальню.

Выдвинул ящик тумбочки, забитой всякими туалетными принадлежностями, и, порывшись в нем, отобрал несколько перстней. Первые два не налезали на кольцо, а третий – с янтарем, заключенным в черненую металлическую оправу и двумя неплотно сомкнутыми широкими, но тонкими дужками, – можно было приспособить для того, чтобы он служил прикрытием кольца. Поднапрягшись, Влад разогнул металлические дужки, надел перстень поверх кольца и зубами вновь сжал дужки, чтобы перстень не сваливался с подарка Вийона. Оценивающе повертел рукой перед лицом и кивнул, вполне удовлетворенный своей работой: перстень надежно скрывал кольцо.

«Кое-что соображаю», – с удовольствием подумал Влад, задвигая ящик тумбочки.

Чтобы проверить, как все это выглядит со стороны, он подошел к настенному зеркалу – и неожиданно обнаружил, что приплюснутый шар, продолжавший висеть над его головой, из темного превратился в светло-серый и не казался уже таким плотным, как раньше. Теперь он больше походил не на грязное пятно, а на сгусток тумана. Влад не знал, плохо это или хорошо, но почему-то был уверен, что никаких неприятностей такая метаморфоза ему не принесет. Сгусток тумана был порождением удивительного кольца.

Он пристально смотрел в зеркало и вдруг, наконец-то, догадался задать себе вопрос: а где, собственно, Вийон раздобыл это кольцо? И тут же другая мысль, которая должна была прийти ему в голову гораздо раньше, заставила сердце замереть на мгновение: кто его потерял? Кто был владельцем этого загадочного кольца?..

Влад еще некоторое время стоял перед зеркалом, сосредоточенно покусывая губу, а потом торопливо направился к телефону. Сев на диван, он снял трубку и дважды нажал на одну и ту же белую кнопку с черной угловатой цифрой «три». Номер Вийона он помнил так же хорошо, как номер Дилии: у Дилии были две четверки. Прижав трубку к уху, Влад нетерпеливо вслушивался в тихие протяжные гудки. Вийон мог еще спать крепчайшим сном после вчерашнего, и тогда, чтобы его разбудить, нужно было что-то гораздо более громкое, чем звонок телефона. Вийон мог уже вовсю заниматься дегустацией вина и пива в любом кафе любого квартала. Наконец, он мог, отведав разных кружащих голову напитков, отправиться бродить по улицам, предаваясь мыслям о возвышенном, о прекрасном, срывая цветы и любуясь совершенством форм и изяществом линий…

– Я слушаю, – раздался в трубке недовольный голос Вийона. – Это, конечно же, ты, Влад?

– Как ты угадал? – удивился Влад. – Доброе утро.

– Именно утро, – буркнул Вийон, – и ничего доброго я в нем пока не нахожу. Кому же еще, кроме тебя, придет в голову трезвонить в такую рань? Куда ты вчера подевался, кулачный боец? Так хорошо сидели, Грустную Певицу слушали…

«Он-то откуда знает, что мне дали по физиономии? – вновь удивился Влад.

– Разве он тоже был в амфитеатре?»

– Так ведь ты же заснул, – сказал он. – Не хотелось тебя будить, уж больно ты сладко спал.

Вийон негодующе фыркнул:

– Спал! Как бы не так! Размышляя о вечном, погрузился в грезы. Это, если хочешь, можно назвать трансом, но никак не сном. Тело здесь, внизу, а душа витает. Вышел из транса, а тебя и след простыл.

Подожди-ка, Влад. – В трубке послышались какие-то невнятные звуки, похожие на плеск и стук стекла о стекло. Видимо, у Вийона все было под рукой. – А тебя и след простыл, – повторил он после небольшой паузы. – А теперь ты опять появился, хоть и не непосредственно, а по телефону – да состояние у меня, к сожалению, не то. Нет парения, Влад, нет парения.

– Парение – дело наживное, – заверил его Влад. – Скоро появится, я уверен.

– Твои слова меня здорово утешают, – в трубке вновь раздался плеск льющейся в бокал жидкости. – Парение – тонкая вещь, Влад. Не всегда приходит, нужен настрой, особое состояние души, особая нота. Как бы звучание готовой вот-вот лопнуть струны, только наоборот. Это сложно, Влад.

«Вот уж действительно, – с иронией подумай Влад. – Звучание наоборот – такое не каждый поймет, далеко не каждый. Скорее уж, каждый не поймет, если тоже наоборот…»

– А ты не помнишь, случаем, где тебя вчера Вода накрыла? – спросил он.

– В каком квартале?

– И ради этого стоило меня будить? – возмущенно воскликнул Вийон и в трубке забулькало. – Это что, имеет какое-то отношение к судьбам мира?

– Может быть и имеет. Готов поспорить, что ты просто не помнишь.

– А вот и помню, – уязвленно сказал Вийон. – По-моему… ну да, в аккурат напротив ворот пекарни. Я еще бродил и думал: вот, думаю, в пекарне выпекают хлеб для тела, но он не главный. Главный хлеб – тот, который питает душу, которым питается душа. Такие вот у меня возникли ассоциации. А тут потоп, но опять же для тела. Что такое тело, Влад?

Форма, оболочка, пустой бокал. Его-то можно промочить – и пусть себе мокнет! – но душа все равно останется сухой. Хотя, конечно, при мокром теле настроение уже не то. Что, проспорил, Влад?