Заколдованная усадьба - [81]

Приветливое выражение, появившееся было на его лице, исчезло, он явно начинал терять терпение.

- Некогда мне больше разговаривать,- сказал он торопливо.- Я провожу вас до калитки.

Юлиуш и Катилина тоже невольно посмотрели на остров.

Там, среди разросшегося кустарника, высилась небольшая искусственная горка с беседкой в форме гигантского гриба. Глядя в ту сторону, оба приятеля вдруг негромко вскрикнули. Обоим показалось, что из-за каменной стенки, как бы из-за ножки гриба, украдкой выглянула женская головка.

Костя Булий, следуя за ними взглядом, невольно снова сдвинул брови.

- Пойдемте! - сурово позвал он.

- Пойдемте! - повторил за ним Катилина и махнул рукой.

Юлиуш со вздохом оторвал глаза от островка и молча зашагал за поспешавшим Костей, который вел их к своему дому какой-то более короткой дорогой. Катилина по пути посвистывал, но было заметно, что мысли его чем-то чрезвычайно заняты.

Вскоре они очутились у известной уже нам калитки. Здесь старый ключник неожиданно остановился. Вид у него был важный, торжественный. Он стал напротив Юлиуша и, скрестив руки на груди, промолвил многозначительным тоном:

- Еще одно слово, вельможный пан.

Катилина перестал свистеть, и глаза его засветились любопытством.

- Что такое? - спросил Юлиуш.

- Я хочу сказать вам несколько слов наедине.

Катилина презрительно вскинул голову.

- Секреты! - буркнул он и, продолжая свистеть, вошел во двор, где собаки встретили его громким лаем.

Юлиуш и ключник остались у калитки одни.

- Я скажу теперь вельможному пану то, чего раньше не думал говорить,- медленно произнес старик.

- Слушаю тебя.

- Знает ли вельможный пан, что, когда я привез завещание покойного старосты, я не сразу предъявил его в суд, а продержал его при себе почти три недели?

- Никогда не слышал об этом.

Старый слуга продолжал говорить все также неторопливо и размеренно.

- Сейчас я вельможному пану открою, почему позволил себе такое промедление.

- А зачем мне это?

Костя Булий тряхнул головой и плечами, что могло означать: «Сейчас узнаешь».

- Когда староста, упокой господи его душу,- начал он, подавив в себе какое-то тяжелое воспоминание,- почувствовал приближение смерти, он продиктовал два разных завещания.

- Два разных завещания! - быстро повторил Юлиуш, словно желая увериться, не ослышался ли он.

- Да, вельможный пан.

- И что же?

Костя Булий опустил голову на грудь и продолжал как бы через силу:

- За несколько часов до смерти покойный пан подозвал меня к своему ложу и сказал слабым голосом: «Ты верно служил мне при жизни, Костя, не сомневаюсь, что захочешь услужить и после смерти. Я никогда не позволю, чтобы мое поместье, которым испокон веков владел истинно польский шляхетский род, когда-нибудь досталось чужеземцам. Мой брат принял титул, стал австрийским графом и тем самым уже потерял право на владение Жвировом».

В этом месте старый слуга прервал речь, словно приводя в порядок свои мысли.

- Я во второй раз поклялся,- продолжал он, что-то опустив в своем рассказе,- свято выполнить все, что мне будет приказано. И тогда барин сказал мне: «Я отдаю тебе в руки два завещания, возвращайся домой и узнай все досконально о характере и образе мыслей молодого Жвирского, моего однофамильца и дальнего родственника, которому я завещаю все свое состояние».

Костя снова на минуту остановился, на этот раз для того, видимо, чтобы понаблюдать, какое впечатление произвели его слова.

«Если ты сочтешь, что он не достоин столь блестящей перемены в своей судьбе,- торжественно продолжал старый слуга,- сожги первое завещание и представь суду второе, в котором содержатся совсем другие указания. В противном же случае…»

- В противном случае? - поспешно подхватил Юлиуш.

- «Сожги второе и представь первое…»

- И ты?

- Сжег второе.

- Для чего ты мне об этом рассказываешь? - быстро спросил Юлиуш.

Старый слуга поклонился Юлиушу в пояс.

- Для того, чтобы вы, вельможный пан, не заставили меня пожалеть о том,- ответил он спокойно,- что я не сохранил второго, более позднего завещания, чтобы, если понадобится, еще надежнее защитить от назойливого любопытства тайну, которую доверил мне мой господин перед смертью.

Юлиуш понял, что хотел сказать этим старый слуга. Он слегка покраснел, но, преодолев минутное смущение, решительно ответил.

- Я понял тебя, Костя! Будь спокоен! С этих пор Заколдованная усадьба для меня не существует.

Костя низко поклонился.

- А тот? - погодя спросил он, указывая пальцем на стоявшего поодаль Катилину.

- Ручаюсь и за него.

Костя в сердечном порыве бросился юноше в ноги и взволнованно произнес:

- Благодарствую, вельможный пан.

Юлиуш провел рукой по лбу и как бы заколебался.

- Еще одно слово, Костя.

- Слушаю, вельможный пан.

- Один вопрос.

Костя нахмурился, то ли от неудовольствия, то ли опасаясь чего-то.

- Смогу ли я когда-нибудь познакомиться с той девушкой?

Костя молчал.

- Как, никогда?

- Не знаю,- ответил тот коротко.

- Не знаешь, говоришь?

- Я поклялся все сохранить в тайне.

- И тайны я тоже никогда не узнаю?

- Может, и узнаете… Может, даже скорее, чем думаете,- подхватил Костя с лихорадочной поспешностью, и глаза его странно блеснули.

- А теперь…