Заколдованная усадьба - [7]
- Ну, поехали, - сказал он, снисходительно похлопывая ключника по плечу.
Ключник снова посмотрел на нахала, того, однако, нелегко было, как говорится, сбить с панталыку.
- Вы курите трубку? - обратился он к своему вознице.
Ключник молча кивнул головой.
- И табак у вас при себе?
Вместо ответа ключник протянул ему полный кисет.
- А может, и трубка у вас под рукой?
Ключник пожал плечами, достал из-за пояса простую глиняную с медным ободком и коротким деревянным чубуком трубку и, не говоря ни слова, подал ее спутнику.
- Ну, для ключника Заколдованной или Проклятой усадьбы у вас не самая лучшая люлька,- заметил пассажир, которого, видно, не так-то легко было удовлетворить; набив трубку как можно плотнее, он потребовал еще и трут с огнивом.
Ключник тем временем все живей погонял лошадей, повозка быстро катилась по наезженному тракту и вскоре остановилась у поворота на узкую проселочную дорогу.
В это время туда сворачивала и другая повозка. Это был небольшой, покрытый соломенной плетенкой возок с одной пегой лошадкой в упряжке, и правил ею человек, лицо которого заслоняли широкие поля шляпы. Повозки проехали вплотную друг к другу. В этот момент хозяин одноконной упряжки поднял голову, и наш незнакомец узнал в нем дегтяря из рычиховской корчмы. И опять он мог бы поклясться, что дегтярь и ключник поспешно обменялись каким-то новым секретным знаком.
- Ого-го, вот так штука, дегтярь тоже в Жвиров путь держит,- промолвил он, выпуская густой клуб дыма.
Ключник ничего не ответил, только бросил на него взгляд, который, казалось, говорил: замолкни, если не хочешь вылететь из повозки.
Незнакомец притих, но не надолго, язык у него так и чесался.
- А далеко еще нам? - спросил он через минуту
- Добрую милю,- коротко ответил ключник.
- Ваш судья, разумеется, женат?
Ключник подтвердил кивком головы.
- А как его зовут?
- Бонифаций Гонголевский.
- Гонголевский! Гонголевский! Экая гогочущая фамилия. Ее владелец всенепременно должен быть сродни гусиному племени. А как звать вашего эконома?
- Онуфрий Гиргилевич,- все так же коротко ответил ключник.
Незнакомец громко фыркнул.
- Я вижу тут целая колония гогочущих имен. Онуфрий Гиргилевич, Бонифаций Гонголевский! Нечего сказать, подобрались. И к которому из них заехать? К Гиргилевичу туда, к Гонголевскому сюда… Многоуважаемый благодетель и милостивец, благословенный ключник Проклятой усадьбы,- обратился он с комической серьезностью к Косте Булию,- завези меня к пану Гонголевскому или еще лучше к пани Гонголевской, если, конечно, она стоит греха.
Неистребимая жизнерадостность незнакомца действовала, казалось, умиротворяюще даже на мрачного ключника, во всяком случае суровый взгляд его несколько смягчился. А когда приумолкший было незнакомец воскликнул:
- Доедем мы наконец сегодня до Жвирова? - ключник ответил:
- Вон с того пригорка уже увидим усадьбу! - и лихо стегнул лошадей.
- Вот уж действительно чертова усадьба - чертовски далеко до нее.
Ключник снова стегнул лошадей.
Тут незнакомец что-то пробурчал. Он искоса поглядел на ключника и как бы заколебался. Затем вдруг махнул рукой и снова начал расспрашивать:
- Давно ли пустует усадьба?
- Лет пять, - ответил ключник, нахмурившись.
- Как это лет пять, если новый помещик всего три года как получил ее во владение.
- Верно, но покойный ясновельможный пан, царствие ему небесное,- произнес ключник торжественным голосом,- за два года до своей смерти уехал за границу.
- Где же он умер?
- В Дрездене, - быстро ответил старик, словно хотел заглушить какое-то неприятное воспоминание.
- И вы были при его смерти?
- Он скончался у меня на руках,- резко ответил ключник, оскорбленный и удивленный таким вопросом.
- Значит, он покоится в чужой земле? - продолжил его спутник.
- Напротив, умирая, он завещал похоронить его в Жвирове, и я сам привез сюда тело.
- А почему он все свое имущество оставил почти чужому, однофамильцу? У него что, не было ни детей, ни близких родственников?
- Покойный пан не был женат,- ответил ключник с тяжелым вздохом.
- Но он мог бы иметь брата, сестру, племянников, племянниц - даже трудно представить себе бездетного богача без подобного дополнения.
Ключнику, видимо, был неприятен этот разговор, лицо его еще больше помрачнело, да и голос зазвучал еще тверже и резче.
- У покойного был сводный брат, но…
- Но? - подхватил незнакомец.
- Он не любил его,- коротко ответил ключник.
- И не отписал ему ничегошеньки?
- Даже гроша ломаного.
- И брат этот жив?
- Он живет в полутора милях от Жвирова, в Оркизове.
- Черт возьми! Как же он принял нового владельца?
- Об этом спросите лучше его самого, - отрезал ключник таким тоном, который исключал, казалось, дальнейшие расспросы.
Пассажир его, нисколько не обескураженный, попытался было возобновить разговор, но в эту минуту повозка въехала на пригорок, и перед ними открылся наконец вид на стоявшую в некотором отдалении Жвировскую усадьбу.
Незнакомец даже подскочил на сиденье и жадно впился в нее глазами. Солнце с полчаса как скрылось за холмами, и землю постепенно окутывал сумрак, усадьба, однако, была видна довольно отчетливо. Это было внушительное двухэтажное каменное здание с двумя выдвинутыми вперед пристройками по бокам и великолепным парадным крыльцом, украшенным шестью витыми колоннами. Позади него раскинулся фруктовый сад, который с одной стороны смыкался с небольшим сосновым леском; спереди тянулся обнесенный частоколом двор с огромной клумбой посредине. Сбоку, в глубине двора, из-за лип и диких каштанов выглядывали обширные, тоже в два этажа, службы.
Комический рассказ печатался в 1893 г. в журнале «Вестник иностранной литературы» (СПб.) №№ 2, с.113-136, № 3, с.139-186, переводчик Д. В. Аверкиев.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
Хулио Кортасар (1914–1984) – классик не только аргентинской, но и мировой литературы XX столетия. В настоящий сборник вошли избранные рассказы писателя, созданные им более чем за тридцать лет. Большинство переводов публикуется впервые, в том числе и перевод пьесы «Цари».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.