Заколдованная усадьба - [107]

- Ого! - подхватил неисправимый насмешник.- Ты, стало быть, считаешь, что для того, чтобы делать глупости нужны особые полномочия. Ты признаешь только привилегированных дураков со специальными, так сказать, патентами…

Холодная насмешка Катилины привела Юлиуша в настоящее бешенство.

- Прекрати это неуместное шутовство, постыдись, если в тебе сохранились хоть какие-то понятия чести…

Катилина снова вынул сигару изо рта и слегка покачал головой.

Юлиуш продолжал:

- Мало того, что ты вел себя с моими служащими как настоящий разбойник, ты ко всему злоупотребил моим доверием, помчался сломя голову к графу и разговаривал с ним от моего имени…

Пока он говорил, Катилина подошел к звонку и внезапно дернул шнурок.

Юлиуш оборвал свою тираду.

- Что это значит?

Катилина повернулся к вошедшему лакею и, махнув рукой, вяло произнес:

- Принеси графин свежей воды вельможному пану.

Юлиуш стиснул зубы, вся кровь бросилась ему в голову.

- Дамазий Чоргут! - грозно вскричал он, когда лакей с недоумевающей миной вышел из комнаты.

Катилина лишь пожал плечами.

- Дорогой мой,- ответил он спокойно,- прежде чем продолжать кипятиться, выпей воды. И позволь тебе сказать, что я никогда не любил прикрываться чьим-либо именем или прятаться за чужую спину. Что бы я ни делал, я делал под свою ответственность, а за тобой остается право отказаться от того, что я сделал, или, говоря дипломатическим языком, дезавуировать меня.

- Как, разве ты не уволил мандатария от моего имени?

Катилина презрительно отмахнулся.

- Нижайше прошу прощения! Я просто посоветовал ему от своего собственного имени убраться на все четыре стороны, вот и все…

- А зачем ты ездил к графу?

- Чтобы опять-таки от своего имени показать ему письмо Жахлевича и сказать, опять же от своего собственного имени: «Ваше сиятельство, вы негодяй высшей марки» - и баста.

- И ты сказал ему это? - вскричал Юлиуш, бросаясь к Катилине.

- Граф отрекся от участия в процессе и уверил меня, что, если завещание и будет признано недействительным, ты никакого ущерба не понесешь, напротив, только выиграешь, и что нынче он сам будет у тебя и откровенно с тобой потолкует. После этого «негодяй» застрял у меня в глотке.

- Но, послушай, как же ты не подумал, что я сам могу хотеть процесса! Только он может снять с меня подозрение, будто, воспользовавшись чьим-то умопомешательством, беспамятством больного человека, я захватил чужое имущество, обобрал людей, которые имеют больше прав на наследство, чем я… Или ты думаешь,- вскричал Юлиуш в запале,- что я мог бы пользоваться этим имением, если бы оставалась хотя бы тень сомнения, что оно получено несправедливо?

Катилина в глубоком молчании выслушал пылкую диатрибу своего благородного друга. Видимо, он хорошо знал его характер и принципы, ибо не проявил никакого удивления, наоборот, казалось, сам в душе ругал себя за то, что такой оборот дела не пришел ему в голову.

Отшвырнув недокуренную сигару и протягивая приятелю руку, он сказал с непривычным для него чувством:

- Ты настоящий Гракх, Юлиуш! Я должен был сразу догадаться, что ты так решишь. Но обычно человек в первую минуту судит о других по себе. Если бы мне судьба бросила какую-нибудь кость, хотел бы я посмотреть на того, кто попробовал бы отнять ее у меня.

Восхищение, прозвучавшее в голосе товарища юных лет, было, видимо, приятно Юлиушу.

- Ты всегда стараешься представить себя в худшем свете, чем ты есть на самом деле. Ручаюсь, что для себя ты в подобном случае не сделал бы того, на что отважился ради меня.

Катилина небрежно махнул рукой.

- Хватит комплиментов,- сказал он равнодушно.- Я прощаюсь с тобой, чтобы тебе было легче меня дезавуировать,- твердо добавил он.

- Как? Ты хочешь меня покинуть?

- Нет, мой друг, я только опережу тебя и буду искать уроки для нас обоих во Львове.

- Так ты думаешь…

- Что ты вскоре последуешь за мной, при этом голый и босый, ведь ты же носового платка с собой не возьмешь, купленного во время твоего недолгого царствования.

Юлиуш молча опустил голову.

- Мы еще поговорим об этом… - сказал он через минуту. - Я же тем временем,- прибавил он, звоня лакею,- сам поеду в Оркизов и скажу графу, что до окончания процесса буду считать себя лишь администратором имения, так как не намерен принимать милостыню от кого бы то ни было, пока у меня хватит сил работать caмому.

Катилина покачал головой, махнул рукой и, закуривая, процедил сквозь зубы.

- Сдается мне, что вся эта история скоро кончится. Fuimus Troes! - скажем мы, встретившись во Львове.

X

СТРАШНАЯ МЕСТЬ

На дворе темная глухая ночь.

Небо затянуто черным саваном, ни единый серебряный лучик не доходит с небес, душный, влажный, свинцовый воздух окутал землю.

Страшно и зловеще близ Заколдованной усадьбы. Вокруг, точно черные крылатые духи, вьются летучие мыши, совы и филины дико перекликаются в полуобвалившихся флигелях; видно, чуя ненастье, они боятся покинуть безопасное убежище и, голодные, кричат все пронзительнее.

В хате старого ключника слабо мерцает огонек, но тихо там, глухая, мертвая тишина.

Вдруг дверь в сени отворилась и на пороге показались две фигуры.

- Будет гроза, отец,- послышался милый, звонкий девичий голос.