Заключительный аккорд: Краткая история книжного пиратства - [5]

После этого прецедента понятие вечного авторского права исчезло из английского законодательства и появилось новое понятие, которое теперь называют общественным достоянием — часть произведений, которые можно использовать и переиздавать, не спрашивая разрешения. Согласно оценкам издателей, это постановление уничтожало стоимость, производимую авторским правом, в целом примерно на 200000 фунтов стерлингов. Тем не менее, распад книжного рынка, предсказываемый лондонскими издателями, не наступил. Наоборот:

Решение 1774 года за счет уменьшения цены передало значительную часть покупательной способности от производителей книг их покупателям. С ростом числа предприятий в отрасли, увеличением конкуренции, и уменьшением стоимости авторских прав британская книжная индустрия показала высокие темпы роста. Банкротства утроились, что является признаком бума, а индустрия в целом процветала как никогда прежде.

С 1780 г. минимальная цена популярных текстов, не охраняемых авторским правом, снизилась до половины, а затем свелась к четверти предыдущего уровня. Тиражи основных изданий выросли в три или четыре раза, значительно увеличилось число изданий, имеющихся одновременно в продаже…. За одно поколение переплетная промышленность удвоилась в объеме, что является более надежным показателем роста книжного производства, чем объем печатных изданий или число опубликованных наименований…

Этот период характеризуется также повышением годовых темпов роста книжных наименований, изданных в масштабе всей страны, многие из которых были переизданиями, а также увеличением темпов роста местных книжных изданий, провинциальных книжных магазинов и библиотек, выдающих книги на руки. Наблюдался бум издания сборников, кратких изложений, адаптированных изданий, упрощенных и цензурированных версий, также как и книг, продаваемых по частям. Быстро росла совсем новая отрасль детских книг, которая также выказывала предпочтение сборникам и сокращенным изложениям неохраняемых законом произведений, и которая вытеснила или поглотила «замороженные» баллады и дешевые издания церковных канонов в течение нескольких лет.

Количественные оценки, которые мне удалось собрать, согласуются с субъективным суждением торговца остатками тиражей Лакингтона, который в 1791 г. писал: «В соответствии с лучшей оценкой своих способностей, я полагаю, что сейчас число продаваемых книг более чем в четыре раза превышает то, что можно было продать двадцать лет назад… Иначе говоря, сейчас читают все классы и сословия» (St. Clair 2004:115-18).

Исследование рынка континентальной Европы

Помимо Англии, пиратские издатели играли важную роль в борьбе с обширной цензурой текстов, практиковавшейся в XVII–XVIII веках во Франции. Такие авторы, как Вольтер, Руссо, Мерсье и Рести де ла Бретоннэ были запрещены во Франции, но их издания были широко доступны за границей. Иностранные издания, ввезенные контрабандой во Францию, часто становились стандартными изданиями таких произведений (Darnton 1982). Практически большая часть наследия эпохи просвещения предреволюционной Франции опубликована датскими и швейцарскими издателями (Birn 1970:134).

Деловая среда вокруг таких экстерриториальных издателей была чрезвычайно сложной, так как они конкурировали не только с легальными издателями во Франции и повсеместно, но также друг с другом. Будучи пиратами, они не могли рассчитывать на механизмы формальной защиты, такие как королевские привилегии, чтобы смягчить некоторые риски, связанные с издательским процессом.

Они выработали специфические методы ведения пиратского издательского бизнеса. Они практиковали особо агрессивный вид капитализма. Вместо эксплуатации привилегий от защищенного гильдией положения, они старались удовлетворить спрос везде, где он был (Darnton 2003:28).

Ключевыми элементами этой стратегии бизнеса были исследования спроса на локальных рынках и анализ планов потенциальных конкурентов (Darnton 2003:28). Фредерик Самюэль Остервальд, член городского совета в швейцарском городе Ношатэль и представитель небольшой сети пиратских издательств, обслуживающей французский рынок, оставил подробный отчет о работе таких сетей (Darnton 2003:4).

В течение двух десятилетий Остервальд получил почти 25000 писем от французских книготорговцев, датских и швейцарских пиратских издателей, коммивояжеров и европейских авторов, пишущих на французском языке. Такие письма были, прежде всего, способом измерения (исследования) читательской аудитории и уровня возможной конкуренции. Но они также свидетельствуют о неформальных соглашениях между пиратскими издателями о том, кто и какие произведения мог издавать для разных рынков. Это были типично джентльменские соглашения, действовавшие на легко разрушаемом доверии, но они оказались достаточно сильными для становления стабильного рынка, который минимизировал каннибализм среди издателей и уравновесил влияние разрозненных и часто ограничивающих местных инструкций.

Все миром эти пиратские сети изобрели интернациональный режим регулирования авторских прав более чем за сто лет до Бернской Конвенции, которая стала первым международным кодексом авторского права. Пиратская переписка и джентльменские соглашения ограничивали недобросовестную конкуренцию на локальных рынках среди членов сети во времена, когда поощряемый государством меркантилизм все еще предпочитал навязывать местные требования и снижать статус иностранных авторских прав.