Заклятое место - [97]

–Простите, извините, у меня вид, как у бомжа. Здесь ужасные условия, ни помыться, ни побриться, ни отдохнуть…

–Здесь тебе не курорт. Вперед! – подтолкнул его в бок помощник дежурного, долговязый с крючковатым носом прапорщик.

– Рэм Анисимович, що воны, злодии, с вамы зробылы?! – с возмущением воскликнула вице-президент.

– В камере хотели меня опустить, снасильничать, штаны сдирали,– невольно сорвалось с губ президента и от этого невольного признания он густо покраснел, часто заморгал.

– Сголтуваты? Якый жах! – содрогнулась Тамара Львовна, едва не лишившись чувств. – Хиба цэ можлыво?

– Возможно, – со знанием дела подтвердил Лещук. – Рэм Анисимович– невинная жертва, ведь чаще всего «опускают» сексуальных насильников, делают их «петухами».

– Что ты буравишь? – одернул президента прапорщик. – Кто на тебя, жирного кабана, мог позариться? Не порочь, не клевещи на органы правопорядка, а то я составлю протокол и отправлю назад в камеру.

– Не хочу, не хочу, вы не имеете права, – отпрянул в сторону Тяглый и с вымученной улыбкой произнес. – Это я нечаянно споткнулся о ступеньку и ударился о косяк двери.

– Вот это другое дело, а то распустил клюкву, – самодовольно произнес блюститель, с лукавством взглянув на Лещука.

– Дай-ка я тебя обниму, горемычный наш герой-страдалец за правое дело, – распростер руки Крот и прижался к грузному телу президента, потом обернулся к соратникам. – Дамы и господа, прошу внимания.

Он глубоко вздохнул и зычным голосом, заставив вздрогнуть дежурного офицера, прочитал текст:

– «Дорогой наш господин президент, многоуважаемый Рэм Анисимович! Профком и правление фирмы «Nika» награждают Вас Почетной грамотой за мужество и стойкость, проявленные во время пребывания в ИВС. Справедливость восторжествовала! Наш Президент – товарищ Рэм, пусть правит фирмой без проблем!» А насчет премии и путевки в санаторий профком возражать не станет.

– Спасибо, спасибо, дорогой Вениамин Яковлевич, премного вам благодарен. Не подозревал, что вы настоящий поэт. И простите меня великодушно за то, что потрепал вам нервы с этим глупым увольнением. Теперь я понял, что профсоюз серьезная, авторитетная организация, готовая всегда прийти на помощь человеку.

– Да, без профсоюза, как без воды – ни туды и ни сюды, – с удовлетворением подтвердил Крот. – Повод то какой для праздника, банкета, знаменательный. Я всю ночь не спал, пока не сочинил этот стих.

Солгал и не покраснел, поскольку не впервые леща забрасывает.

– Я тоже всю ночь не спал, – признался Тяглый.

– Щиро вас витаэмо, пане президенте, – выступила вперед Бабей и преподнесла на белом с орнаментом по краям рушнике хлеб и соль, посочувствовала. – Бачу дюже схудлы, чим же вас годувалы?

– Кормили баландой.

– Шо це такэ? Мабуть украинский борщ со шкварками?

– Борщом, супом и не пахнет. Баланда – главное тюремное блюдо– помои-и, – с дрожью в голосе ответил недавний узник и в расчете на сочувствие признался. – Они, суки в мою миску наблевали, а компот заменили мочой. Я ведь подумал, что это майонез, очень обрадовался. Решил, что после допроса и моих претензий насчет скудного меню следователь сжалился и велел повару положить ложку майонеза.

– Вам, Рэм Анисимович, еще повезло, – заметил Лещук. – Чаще всего сокамерники куражатся над новичками, мочатся в чай, компот, а баланду разбавляют калом.

– Фу, какая мерзость, – брезгливо скривилась Ласка.

– Так уж и повезло? Чужую блевотину хлебать, – вступился за узника Крот. – проще пареной репы заразится туберкулезом, сифилисом, триппером или другой гадостью. Вам, Рэм Анисимович, обязательно следует пройти тщательное медобследование, сдать на анализ кровь, мочу, кал, мокроту или слюну. А то ведь при близком общении сотрудников можете заразить. Необходим строгий карантин. Я вам это авторитетно заявляю, как профсоюзный деятель, постоянно заботящийся о высокой работоспособности и здоровье своих членов.

–Урки, сволочи, – словно заевшая в патефоне пластинка, повторял президент. – Пока я был на допросе, в мою миску нахаркали, компот выпили, заменив его мочой. Я думал, что майонез, а оказались сопли…

– Якый жах! Вас, мабуть, катувалы? – посочувствовала Бабей.

– Нет, я всю ночь боролся с клопами.

– С клопамы? Боже, захысты його вид зрады! – всплеснула пухлыми руками женщина. – Дякую вас, Рэм Анисимович, за мужнисть.

Лещук после того, как смущенный президент присолил и надкусил хлеб-каравай, сдержанно пожал его руку и похвалил:

–Молодец, Рэм Анисимович, стойко выдержали испытания, проявили твердый мужской характер. Теперь вам сам черт не страшен.

–Павел Иванович, век не забуду вашу помощь и поддержку, – едва сдерживая слезы и готовый разрыдаться, президент уткнулся в крутое плечо юрисконсульта и прошептал. – Если бы не ваше участие, они бы меня заразили какой-нибудь венерической болезнью и сделали инвалидом. Еще одни сутки пребывания среди отъявленных уголовников я бы не выдержал, сошел бы с ума или повесился…

– Ну, ну, Рэм Анисимович, будьте мужчиной, держите себя в руках, – словно большого ребенка постарался он его утешить. – В жизни бывают покруче ситуации. Хорошо, что все обошлось без тяжких последствий. «Фонарь» под глазом загримируем и снова будете выглядеть, как свеженький огурчик. Кстати, есть повод выпить и закусить, так как арест заменен на подписку о невыезде.