Заклятое место - [75]

–Так то вы уважаете и почитаете профсоюз, активистов, ветеранов движения и их заслуги перед Отечеством.

– Пишите мемуары о профсоюзных делах и своей роли в жизни государства, – предложил юрисконсульт, дав понять, что разговор окончен. Интуиция ему подсказала, что старый лис не случайно полез к нему в душу, чтобы узнать планы и доложить новому президенту. Тем самым, он хочет доказать, что недаром ест хлеб с маслом и красной икрой, пьет коньяк и знает, кто, чем дышит и что замышляет.

–Пал Иваныч, все-таки пошли ко мне, выпьем с горя, – пригласил профбосс. – У меня завалялась бутылка коньяка «Гринвич». Я иногда принимаю для бодрости духа и стабилизации давления. Давай подумаем о тактике совместных действий.

–Не опережайте события и не паникуйте.

– Потом поздно будет, Рэм непредсказуем, как раненый кабан. Его отца после войны репрессировали и поэтому патологическая ненависть ко всему советскому, а меня он считает ортодоксом, носителем, олицетворением той славной эпохи. Все время мстит…

– С удовольствием дегустировал бы коньяк, но меня ждет гора неотложных дел, – посетовал Лещук. – Претензии, иски, рекламации. Это у вас работа не бей лежащего, к людям пристаете, дурака валяете..

–Я – боец невидимого фронта, —возразил Крот. —Создаю благоприятный морально-психологический климат в коллективе для плодотворной работы с большим экономическим эффектом.

У юрисконсульта не нашлось возражений, ведь профбосс, действительно, во все дела совал свой шнобель. С пользой или нет, но считал себя причастным к позитивным результатам работы фирмы. Они расстались с осадком недоверия и разобщенности, в нетерпеливом ожидании кадровых решений нового президента.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

17. Знак доверия

Под занавес рабочего дня, выйдя в место, отведенное в тамбуре туалета для курения, юрисконсульт лицом к лицу столкнулся с Тяглым.

– Все дымим, как паровоз, подрываем свое драгоценное здоровье,– иронически заметил Рэм Анисимович, только бы не пройти молча.

– Куда денешься, привычка – вторая натура,– отозвался Лещук.– Курево, табак помогают сосредоточиться, успокаивают…

– …и ослабляет организм, провоцирует разные болезни, в том числе и рак легких,– напомнил президент.

– Что ж, каждому свое. Жизнь так устроена, а судьба непредсказуема, поэтому чему быть того не миновать. Не знаешь когда и от чего опрокинешься,– философски заметил Павел Иванович.

– Другой, как зеницу ока, бережет свое здоровье, прячется от сквозняков, чесноком и луком отгоняет от себя грипп, ничем не злоупотребляет, а глядишь, неровен час, на ровном месте споткнулся и шею себе свернул, а то и под колеса авто угодил. На все, как говорится, воля Господня и, к счастью, нам не дано знать свой смертный час.

Никто ведь и подумать не мог, что такое случится с Никой Сергеевной. В нынешней ситуации с долбанными реформами, переделом сфер влияния, земли, собственности, недвижимости, одни, как скорпионы или тараканы в банке, а мы с вами, словно саперы, на минном поле. Шаг влево, вправо и взлетел в воздух, одни резиновые калоши остались. Поэтому курил и буду курить, пил – и буду пить. Конечно на досуге, женщин люблю и впредь, пока стучит сердце, этим же буду заниматься, потому, что многие из них обделены мужской лаской. Стужиной недоставало мужского тепла и опоры. Может излишняя самостоятельность и самоуверенность ее и погубили. Будь кто-то из нас ее избранником-супругом, то уберегли бы от коварных выстрелов киллера.

– Логично, – с грустью улыбнулся Тяглый.– Занятное и немного завидное у вас кредо. Однако, Павел Иванович, не обессудьте, но я решил в нашей фирме вплотную заняться пропагандой здорового образа жизни, физкультуры и спорта, культуры, искусства, литературы. Больше никаких банкетов и фуршетов. У нас не питейное заведение.

– Введите еще и производственную гимнастику?

– Неплохо бы, мы должны из прошлой эпохи брать все ценное и полезное,– ответил президент. – Ведь от крепости здоровья сотрудников, напрямую зависит их работоспособность, значит и рост экономических показателей. А для вас, Павел Иванович, у меня особое предложение. Хотя от вредных привычек вам придется постепенно избавиться и чем быстрее, тем лучше и выгоднее для вас.

– Интересно, что за предложение?

– Пошли, – велел Тяглый, слегка тронув его за рукав костюма. Они вошли в приемную, где Ласка прихорашивалась, глядя в зеркальце косметички перед завершением рабочего дня.

– Рэм Анисимович, я вам еще нужна? – спросила она.

– Да, Наталья Васильевна, побудьте еще минут двадцать, никого не пускайте, я занят, – ответил президент почти механическим, без заметных эмоций голосом, не помышляя о том, чтобы молоденькую секретарь-референта называть просто Наташей, как это делала Стужина. Но он принципиально решил держать сотрудников на дистанции, дабы не стали потом по панибратски понукать, сев на голову. Велел ей одеваться построже в темные тона и не оголять свою тонкую талию, живот и длинные стройные ноги до самых бедер.

– Наталья Васильевна, опять вы в неглиже? – укорил он.

– Рэм Анисимович, какой вы, право, несовременный, ведь чем на женщине меньше одежды, тем больше изумительной красоты, – заметила Ласка. – У нас же не монастырь, а современная фирма, офис. Мне что же прикажите во все черное одеваться, в мешковину, рубище до самых пят? Кто же тогда разглядит мои красивые ножки, тонкую талию и бедра?