Заклятие монастырского котла - [8]

Гервард покраснел, и Марион легонько погладила его по плечу.

— Когда-нибудь я пойду в аббатство, — улыбнулась она. В один прекрасный день — но не сегодня.

На площади вокруг рыночного креста[6] как всегда кипела жизнь. На прилавках высились груды всевозможных товаров — ткани и посуда, овощи и пряности… Гвинет заметила Хафизу, жену шерифа Торсона — та торговалась с каким-то крестьянином за дюжину яиц. Напротив Марджери Карвер, жена плотника, выставила на продажу деревянные ларчики, миски и кубки.

Гвинет и Марион не успели подойти к прилавку с тканями, когда застучали копыта и из ворот аббатства выехал лорд Роберт Хардвик со своей свитой.

Пока Гвинет мялась, не зная, удобно ли будет спросить лорда Роберта о здоровье сына, носилки уже поравнялись ней. Маленькая рука откинула замшевую занавеску, и голос Эдмунда окликнул:

— Гвинет! Гервард!

Гервард тут же сорвался с места. Гвинет нерешительно обернулась к госпоже ле Февр.

— Пойди, поговори с ним, — улыбнулась вышивальщица. — Я буду ждать тебя возле прилавка миссис Флэкс.

Торопливо поблагодарив, Гвинет кинулась к носилкам.

— Я видел… кости короля Артура, — хрипло шепнул ей Эдмунд. — Они такие… странные.

Эдмунд натянул на себя меховое одеяло, будто на него повеяло холодом.

— В легендах говорится, что король Артур спит в недрах Тора, — гордо заявила Гвинет. — Но придёт день, и он возвратится.

— Только в это никто не верит, — добавил Гервард.

— Я верю, — возразил Эдмунд. Глаза его засверкали. — Я хотел бы быть рыцарем и сражаться за своего короля! Только я никогда не смогу, — вздохнул он.

— Может, ты когда-нибудь поправишься, и… — Гвинет не знала, как ободрить Эдмунда.

— Может быть, — пожал плечами тот.

— Эдмунд, поторопись, прощайся скорее! — окликнул сына лорд Роберт. — Тебе вредно дышать холодным воздухом!

Эдмунд со вздохом откинулся на подушки.

— Ну, мне пора, — сказал он. — Прощайте, друзья.

Он опустил занавеску, и процессия тронулась с места. Гвинет печально смотрела, как они скрываются за поворотом — конные носилки, всадники, повозка с вещами и два охранника в арьергарде.

— Всё-таки жаль, что мы не нашли Урсуса, — сказала она, наконец.

— Найдём! — упрямо заявил Гервард. — Ещё не поздно! Он соберёт травы, а мы как-нибудь сумеем передать их Эдмунду.

Гвинет заметно повеселела. Ну конечно, её брат прав! Если Урсус действительно нужен, он обязательно появится. Гвинет вспомнила тёмное обветренное лицо отшельника и ласковые голубые глаза — нет, не может быть, чтобы он подвёл их!

На рынке брат с сестрой разделились. Гервард пошёл покупать матери мёд и пряности, а Гвинет направилась к миссис Флэкс, где ждала её Марион ле Февр. Палатку ткачихи с её ярким, разноцветным товаром невозможно было не заметить.

Вышивальщица держала в руках отрез голубой ткани.

— Ты только посмотри! — воскликнула она, увидав Гвинет. — Ты пощупай, какое качество! Миссис Флэкс такая мастерица!

Дородная ткачиха раскраснелась от удовольствия.

— Ой, да что вы, госпожа, это такие пустяки! Лучше скажите, какой вам нужен цвет?

— Как ты думаешь, Гвинет, какой? — обернулась Марион ле Февр. — Голубой? Жёлтый? Зелёный? Все такое красивое, но я не знаю, какой цвет понравится Элеонор…

— Голубой подойдёт к её глазам, — задумалась Гвинет.

— Да будет так! Берём голубой.

Пока миссис Флэкс отмеряла ткань, Гвинет поискала глазами брата. Герварда нигде не было, зато она заметила великана Бедвина, выходившего из лавки Риса Фримена. Люди шарахались от него, как от зачумлённого.

Извинившись перед Марион, Гвинет подбежала к каменщику. Ей удалось нагнать его возле крайнего ряда палаток. Бедвин сгорбился и прикрыл лицо прядями спутанных волос, будто каждый враждебный взгляд плетью стегал его по спине.

— Как ваша рука, мастер Бедвин?

Великан вздрогнул и остановился, но при виде Гвинет глаза его потеплели. Улыбнувшись, он поднял раненую руку, чтобы лучше было видно повязку.

— Это брат Патрик вас перевязал?

Бедвин кивнул.

— Болит?

Бедвин покачал головой.

— Ну, надеюсь, все скоро заживёт, — улыбнулась Гвинет.

Каменщик вежливо наклонил голову, приложив руку к груди — и снова у Гвинет возникло странное чувство, будто она должна сделать реверанс. Но тут кто-то грубо схватил её за плечо. Обернувшись, Гвинет увидела Марджери Карвер.

— Гвинет Мэйсон! Ты соображаешь, с кем разговариваешь? — возмущённо завопила та. — Это же опасно!

Улыбка Бедвина померкла, он сгорбился и быстро зашагал прочь.

— Счастливо, Бедвин! — крикнула Гвинет ему вслед. — Я рада, что ваша рука заживает!

Каменщик не ответил. Когда он поравнялся с палаткой ткачихи, Гвинет вдруг увидела, как Марион ле Февр пошатнулась и схватилась рукой за голову. Что случилось?

Гвинет кинулась к вышивальщице, но Марджери Карвер, все ещё держала её за руку.

— А что скажет твоя матушка, если я расскажу ей, чем ты занималась? — продолжала возмущаться она.

— Матушка учила нас быть вежливыми, — ответила Гвинет. Все это начинало её раздражать. — И вовсе незачем бояться Бедвина, он добрый!

— Что ты можешь об этом знать, Гвинет Мэйсон? Только взгляни, какой он здоровый бугай — добрые люди так не выглядят! И никто не знает, ни кто он, ни откуда. Дай бог, чтобы он нас всех во сне не перерезал!