Заклятие монастырского котла - [22]

— И времени у нас мало, — добавила Гвинет. — Лорд Ральф должен оставить выкуп в условленном месте завтра на закате.

— Урсус сказал, что в своё время все отыщется, — напомнил ей Гервард. — Может, если мы твёрдо решим найти Элеонор, то рано или поздно найдём и способ добраться до неё?

— Лучше бы рано, — вздохнула Гвинет. — А то и Бедвин в опасности, и паломники разбегаются. Пойдём, отнесём травы брату Патрику.

Гервард кивнул, и они зашагали к лечебнице. Конечно, Гвинет и туда бы не пустили, но по счастью врачеватель копался на грядках с травами у дальнего конца кухни. Гвинет подбежала к нему.

— Да? — сказал брат Патрик, выпрямляясь и отряхивая испачканные землёй руки. — Чем я могу быть вам полезен, мои юные друзья?

— Мы принесли вам травы, — сказала Гвинет, протягивая свёрток. — Урсус сказал, что они помогут Эдмунду Хардвику.

— Помните отшельника, который вылечил мне ногу? — пояснил Гервард.

— Разумеется, помню, — кивнул брат Патрик. — Хотелось бы как-нибудь встретиться с ним и поговорить о целебных свойствах растений.

Он взял у Гвинет тряпицу, развернул её, поворошил пальцем сухую смесь и осторожно принюхался.

— Можжевёловые ягоды, листья белой омелы и корень диктанмуса, — пробормотал он. — Да, все это хорошо при падучей. — Можжевельник и омелу я тоже использовал, но диктанмус не так легко найти… Я слыхал о его целебных свойствах, хотя сам никогда не применял.

Он тщательно завернул тряпицу и улыбнулся:

— Отец Генри написал специальную молитву о здравии Эдмунда. Завтра брат Тимоти поедет в замок лорда Хардвика и отдаст её капеллану. С ним мы и передадим ваши травы.

Гвинет и Гервард переглянулись. Очень удачно, что кто-то едет в Хардвик. Может, это и есть тот самый случай, которого они ждали?

— Отец Генри глубоко переживает бедственное положение Эдмунда, — добавил брат Патрик. — Он делает все, что в его силах, чтобы помочь ему и его несчастному отцу.

Гвинет прикусила губу, с трудом удержавшись от резкого ответа. Ей совсем не было жаль человека, который похитил Элеонор и держал бедняжку взаперти вдали от родного отца.

— Отец Патрик, а можно мы с Гервардом тоже съездим? — спросила она осторожно.

Господи, только бы врачеватель не отказал!

— Вообще-то путь неблизкий, — начал брат Патрик, — и я бы…

— Ну, пожалуйста! — взмолился Гервард. — Эдмунд наш друг, нам бы так хотелось повидаться с ним!

— Отец с матерью могут отпустить нас на целый день, — добавила Гвинет. — Сейчас в трактире так мало работы, что они легко справятся без нас. И брату Тимоти мы не будем надоедать!

— Знаю, что не будете, — улыбнулся брат Патрик. — Брат Тимоти будет только рад такой компании. А больному малышу вас, наверное, послал сам Господь.

— Так значит, можно? — уточнил Гервард.

— Только если родители отпустят, — ответил брат Патрик. — Приходите к главным воротам завтра с утра, сразу после утрени. Смотрите, не опаздывайте! Путь предстоит долгий, и брат Тимоти ждать вас не будет.

— Спасибо! Мы ни за что не опоздаем, — уверила его Гвинет.

— Тогда возьми! — Врачеватель вернул ей свёрток с травами. — А я скажу брату Тимоти, что вы едете с ним.

Выходя из ворот монастыря, Гервард сказал, сияя:

— Вот видишь! Урсус сказал, что способ отыщется, и он отыскался!

Небо на востоке ещё только начало светлеть, а Гвинет и Гервард уже спешили к воротам аббатства. По обеим сторонам улицы темнели силуэты спящих домов с наглухо закрытыми ставнями.

Вчера отец с матерью довольно легко согласились отпустить их с братом Тимоти. Айдони Мэйсон была растрогана их заботой о «бедном больном малыше, которому и поиграть-то не с кем в этом огромном замке». Про себя Гвинет подумала, что в Хардвике теперь есть желающие «поиграть с Эдмундом». Впрочем, он скорее всего даже не подозревает, что Элеонор рядом.

На дорогу Айдони дала детям по меху с водой и по котомке с хлебом и сыром.

— Будьте вежливы со святым отцом, — напутствовала она их. — И с лордом Робертом, если вы его увидите.

Когда Гвинет и Гервард подошли, брат Тимоти как раз выводил из ворот мула, запряжённого в небольшую тележку. Гвинет радостно замахала ему рукой, но в следующую минуту замерла, нахмурившись. Вслед за повозкой из ворот аббатства выехал всадник. Роскошный чёрный жеребец, надменная поза — отца Годфри ни с кем не перепутаешь…

— Он-то зачем едет? — шёпотом спросила Гвинет у брата.

Гервард пожал плечами, но затем предположил, просияв:

— Может, возвращается, наконец, к себе в Уэллс?

Услышав это, Гвинет воспряла духом и даже приветствовала священника вежливым реверансом, получив в ответ лишь холодный кивок. Брат Тимоти был более сердечен, хотя и радостным его трудно было назвать. Наверное, думал об Элеонор.

— Гвинет, Гервард, доброго вам утра! Садитесь, поехали. Я положил мешки с соломой, чтоб вам было помягче.

Брат с сестрой поспешили воспользоваться этим предложением и с удобством устроились на мягких тюках. Брат Тимоти легонько тряхнул вожжами, и повозка тронулась с места.

— Вот здорово, Элеонор можно будет спрятать в соломе! — шепнула Гвинет брату. — И вывезти её из Хардвика незаметно.

Скрип колёс и цокот копыт далеко разносились в утренней тишине. Кое-где из-за ставен начали пробиваться узкие полоски света, вот над крышей закурился дымок — деревня просыпалась. Но искать Элеонор никто не спешил. Вероятно, люди уже не верили, что девочка жива.