Заклятие - [36]

— Можно подумать, что тебе это доставляет удовольствие! — прошептала она.

— Отнюдь, никакого удовольствия! Только…..

Но что у меня творилось внутри, я не мог ей передать. Не мог объяснить, что приступ аппендицита доказывал бессилие Мириам. Впрочем, Мириам, чтобы убить Ньете, пришлось применить обычное средство! Итак! Опасения напрасны. Ко мне возвращался вкус к жизни. Матушка Капитан взялась сходить за покупками и обещала присмотреть за Элиан.

— В четыре часа чашечку овощного бульона… и немного минеральной воды «Виши». К ужину буду гораздо раньше обычного. Мне суп, два яйца, и хватит!

Я отсутствовал не более трех часов, съездил только на ярмарку в Шаллан, где у меня было назначено свидание с выгодным клиентом. По возвращении я увидел Элиан в самом плачевном состоянии. Матушка Капитан в совершенном смятении одновременно плакала и говорила. Вскоре после моего отъезда у Элиан началась страшная рвота. Но она запретила старушке вызывать врача, и бедняга томилась, ожидая меня. Я ее отправил как можно вежливей восвояси и постарался что-нибудь узнать у Элиан.

— Ну, дорогая, как ты себя чувствуешь?

— Хочу пить, пить… Я дал ей воды. Руки у нее горели и дрожали.

— Где болит?

Она не ответила. Я позвонил Малле, может, есть смысл срочно сообщить в клинику? Он примчался и был очень удивлен, что болезнь прогрессирует. Он снова осмотрел Элиан.

— Откройте рот… покажите язык…

Стонать у Элиан уже не было сил. Она дышала учащенно, на глазах выступили слезы. Малле приподнял ей веки.

— Куда ее вырвало? — спросил он.

— В умывальник, по всей видимости.

Он прошел в ванную. Умывальник был вымыт. Малле задумчиво осмотрел его, затем приоткрыл дверь и понизил голос:

— Что она вчера ела?

— Кролика. Я тоже его ел, и, видите, никакого несварения. Впрочем, приступ аппендицита… Он прервал меня:

— Это не аппендицит… Послушайте, старина… Я имею обыкновение быть откровенным! Можно поклясться, что вашу жену отравили… Вы видели, какой у нее язык, какая слюна. А сейчас наблюдаются остальные признаки отравления: пульс, боль под ложечкой, слезы конъюнктивита…

— Этого не может быть!

Я бурно протестовал, но подумал об исчезнувшем из аптечки пузырьке с мышьяком.

— Этого не может быть, согласен, — продолжал Малле, — но мне приходится объяснять симптомы, и даю голову на отсечение, что речь идет о мышьяке.

— Послушайте… Вы отдаете себе отчет… Он вернулся к изголовью Элиан, понюхал ее губы, пощупал живот.

— Конечно, — шепнул он, — стопроцентной гарантии дать не могу… Во всяком случае, могло быть и хуже. Мы промоем ей внутренности, другого выхода нет! На мой взгляд, она съела какую-то пакость… Не будем ее пока трогать.

Я отвел его в свой кабинет. Он вытащил табакерку, взял щепотку табаку и стал набивать трубку, не переставая осматривать комнату.

— Вы уверены, что опасности нет?

— Абсолютно! Какой-то продукт, содержащий яд, какой, не знаю, поищите сами. Но это только начало отравления. С ее здоровьем такой отравы потребовалось бы приличное количество. До чего здесь хорошо, однако! Равнина! Море!… Нуармутье виден так близко, кажется, руку протяни! Он сел за мой стол и набросал рецепт.

— Вашей жене с некоторых пор не везет, — заметил он. — Прямо полоса неудач! Надеюсь, третьего раза не будет. Смотрите, я выписал раствор окиси магния, пару-тройку таблеток поддержать сердце… Ах да, следует проверить мочу на наличие белка… Так что анализ, не так ли? Завтра приду опять.

Он заметил мое смятение и подавленное состояние, положил мне руку на плечо.

— Не стоит так расстраиваться, Рошель! Знали бы вы, как часто происходит подобное. В прошлом году здесь, в Бовуаре, имел место такой же случай! Одна старушка возилась с порошком против улиток… А сейчас она в полном здравии.

Я проводил его, сделав вид, что он убедил меня, но тот же страх вновь овладел мною, тот же трепет, и, поднимаясь вверх по аллее, я мучительно остро ощутил, что побежден, что я проиграл. Мириам слишком сильна для меня. Первое движение — вылить овощной бульон. Вторая мысль — отнести его к аптекарю. Но Ландри я знал! Он начнет болтать! А потом: с какой стати подозревать бульон, который сам готовил? Только Элиан его пила? Хорошо. И я тоже его выпью… Кастрюля стояла на газовой плите. Матушка Капитан забыла поставить ее в холодильник. Я понюхал бульон, обмакнул в него палец, облизал его. Очевидно, я все больше глупею! Как Мириам смогла бы?.. Я решил, что бульон безобиден, но это было сильнее меня: я налил два половника в миску и выпил залпом, как слабительное, закрыв глаза. Затем я порылся во всех углах в доме и гараже, заранее зная, что ничего не найду, что Элиан никогда не покупала порошков от улиток и прочей живности. На самом деле я искал в надежде найти! Я искал, как говорят, для очистки совести. Я был похож на человека, который отключил воду, который знает, что повернул кран, и в душе уверен, что сделал это, но все же опять открывает дверь и снова идет проверять. Если бы я не рылся повсюду, хотя был убежден, что это бесполезно, то не сумел бы справиться с охватившей меня паникой. Напрасно я поверил Мириам на слово, когда она заявила, что выбросила пузырек; следовало добиться, чтобы она его вернула. Хотя, предположим, она вернула, но ей было не сложно купить в первой же попавшейся аптеке лекарство на базе мышьяка. Не так ли? Что тогда? Как она поступила? Нужна ли ей материальная субстанция, как этот овощной бульон, например? Здесь, у нас, когда фермеры утверждали, что кто-то сглазил их коров и у них пропало молоко, разве нужно им было материальное обоснование? Стоит ли настаивать на том, что для установления контакта между Элиан и Мириам нужен предмет? И вновь побеждал стереотип моего мышления. Почему бы Мириам не отравить ее без посредства чего-либо материального? Думаю, хватает в колониях и в самой Африке таких деревьев, рядом с которыми и останавливаться смертельно опасно…