Заклинатель - [4]

Квартира Маклинов располагалась на восьмом этаже старинного здания на Сентрал-Парк-Уэст. Энни сидела у окна на желтом диване, поджав под себя ноги. Она была в черных легинсах и светло-серой шерстяной водолазке; ее довольно коротко подстриженные золотисто-каштановые волосы, собранные сзади в маленький хвостик, казались в солнечном свете почти рыжими. Бьющее со спины солнце отбрасывало ее тень на диван у противоположной стены.

Стены комнаты были выкрашены в бледно-желтый цвет – одна из них вся уставлена книжными полками. Еще в комнате имелись африканские маски и статуэтки и большой рояль – на его блестящую поверхность косо падали лучи солнца. Если бы Энни повернула голову, то увидела бы, как по льду пруда с важным видом расхаживают чайки. Несмотря на субботу, ранний час и даже на снег, поклонники бега трусцой предавались своему любимому занятию, да и сама Энни собиралась, как только покончит с газетами, присоединиться к ним. Отхлебнув из чашки чаю, она уже нацелилась бросить «Пост» в растущую на полу кучу, но тут ее внимание привлекла небольшая заметка в колонке, которую она обычно не читала.

– Не может быть, – произнесла она вслух. – Вот свинья!

Грохнув чашкой по столу, Энни кинулась в коридор за телефоном и, набирая на ходу номер, вернулась в комнату. Остановившись у окна, она глядела вниз, нетерпеливо притопывая ножкой в ожидании, пока снимут трубку. Сразу за прудом какой-то пожилой человек на лыжах и с огромными наушниками на голове яростно прокладывал путь по снегу к рощице. Женщина, ворча, вела целую свору крошечных собачек на поводках и в вязаных жилетиках. У них были такие коротенькие ножки, что для продвижения вперед по снегу им приходилось подпрыгивать и как бы катиться.

– Энтони? Ты уже видел «Пост»? – Энни, несомненно, разбудила своего помощника, но ей даже не пришло в голову извиниться. – Они написали обо мне в связи с Фиске. Этот сукин сын утверждает, что я выбросила его на улицу и указываю неверные цифры тиража.

Энтони произнес какие-то слова утешения, но Энни была нужна совсем не жалость.

– У тебя есть телефон загородного дома Дона Фарлоу?

Энтони пошел взглянуть, есть ли. Тем временем ворчливая женщина уже тянула своих крошечных собачек к дому. Энтони снова взял трубку и продиктовал номер.

– Ладно, – сказала Энни, записывая. – Можешь снова завалиться спать.

Она тут же набрала номер Фарлоу.

Дон Фарлоу был юристом их издательского объединения, к нему обращались в самых трудных случаях. За те шесть месяцев, что Энни Грейвс (в качестве делового псевдонима она всегда использовала девичью фамилию) была там главным редактором – ее наняли, чтобы спасти ведущий журнал издательства, – они стали союзниками и почти друзьями. Вдвоем они начали поход против Старой Гвардии. Кровь полилась рекой: старая вытекала, а свежая, молодая, вливалась. Журналисты же вели учет каждой капле, смакуя сенсации. Среди тех, кому Энни и Фарлоу указали на дверь, было несколько писак со связями, и они поспешили отыграться, излив свою ярость в отделах светской хроники. Там журнал ядовито называли вотчиной Грейвс.

Энни, в общем-то, понимала, откуда такая ненависть. Некоторые из уволенных сотрудников проработали в журнале так долго, что считали его чем-то вроде своей собственности. Когда тебя выбрасывают как ненужную вещь – это всегда унизительно. Но если инициатором этого становится сорокатрехлетняя выскочка, да еще в придачу англичанка, – это уже невыносимо. Сейчас чистка в основном закончилась. Кроме того, Энни и Фарлоу, набравшись опыта, стали давать увольняемым отступного, покупая тем самым их молчание. Со старым занудой Фенимором Фиске, который был бездарным кинокритиком, они как раз так и поступили. А он посмел самым наглым образом оболгать ее в «Пост». Свинья! Дожидаясь, пока Фарлоу снимет трубку, Энни утешала себя мыслью, что Фиске допустил промах, обвинив ее в обмане. Цифры тиража были точными, и она сумеет это доказать.

Фарлоу успел не только проснуться, но и прочесть заметку. Они договорились встретиться через два часа у Энни в офисе. Надо притянуть старого негодяя к ответу за клевету, отняв таким образом щедрое выходное пособие.

Энни позвонила Роберту в Чэтхем и услышала на автоответчике свой голос. Она оставила ему сообщение: укорила, что он слишком долго спит, и предупредила, что приедет более поздним поездом, попросив не ходить без нее в супермаркет. Затем спустилась на лифте вниз и вышла на улицу, где по свежевыпавшему снегу трусцой бежали люди. Энни Грейвс не стала бегать трусцой – она помчалась как угорелая. И хотя, возможно, со стороны ее «бешеная скорость» мало отличалась от скорости совершавших легкую пробежку, Энни чувствовала, что она именно мчится. Так же ясно, как прикосновение обжигающего утреннего холодка.

* * *

Ехать по шоссе действительно не представляло труда. Удовольствие, да и только! Машин в этот ранний субботний час почти не было, и Уэйн решил, что может ехать с нормальной скоростью до девяностой мили. Потом он переправится через реку Гудзон и с севера двинется прямо на Чэтхем. Карта показывала, что путь этот не самый прямой, но зато так придется меньше ехать по тем дорогам, которые могут быть не расчищены. Он молил Бога, чтобы подъезд к фабрике не оказался грязной проселочной дорогой. Иначе как он там без цепей!