Заклинание ветра - [31]
Младший один дома. Я сразу вспомнил, что давно следовало поменять проводку.
Переживаю. В скайпе постоянно инструктирую человека. Вот так и перерождаются в зануд.
Здоровье ведёт себя, словно погода, но без прямой с нею связи. Имею в виду переменчивость, то лучше, то хуже, странно, правда? В целом, полагаю улучшение.
Середина сезона. Накопилось всякого. Перемен, мы ждём перемен.
Вот у коллеги с верхнего яруса заём в долларах, прелесть, что за настроение у человека.
Хорошего вам наполнения бюджета и отъёма сверхдоходов. Каждой страте и стратке по отдельной пенсионной реформе, так хорошо, так здорово. Кстати, прочту аналитиков — наверное, пишут, что так нельзя. С народца драть можно, а с этих нельзя, причем, незаработанное, но нельзя… аналитики врать не будут.
Нет, не стану их читать. Прочту ленту в фэйсбуке.
Здоровья и приключений. Не всё же мне одному.
ЗЫ. А есть у меня одна задумка. Захватить тут барк — и на Мадагаскар. Говорят, так необходимо поступать примерно раз в двести тридцать лет.
Самое время повторить…
Кто там теперь? Французы? Сброшу их в море.
Обустрою государство солнца. Обобществлю счастье, вскрою закрома и сдам в концессию золоторудные месторождения. Стану проводить русификацию и насаждать вольтерьянство.
Не, ну а шо?
Немножечко романтики, стиш.
Исполнен символизма, между прочим… мало ли, вдруг кому-то интересно ковырять смыслы.
Помаленьку моросит
в осень,
Может, стает старый снег
до снега,
Головой кручину бил
оземь,
Не хватило убежать
бега.
Не хватило ушагать
шага,
Намешал земли стакан
с солью…
А за пазухою два
флага,
недоеденных всерьёз
молью...
На доске змея, шипит
Шипром,
Тамплиерова змея,
что ты…
А когда там, мужики,
выборы?
И какие на бухло
квоты?
И пока любовь идёт
с миром,
Я стою среди камней
с ломом…
Чу, на братский пир зовёт
лира
И чуму
на оба-два дома…
Так я и не поездил по этим вашим заграницам. Не знаю, что такое капрезе, не ел суп из мозгов на улицах Бангкока, не бухал в инклюзивах бывшей ионической Греции. Зато был в соборе Святой Софии и в Храме Гроба Господня. Это всё. Ну и ладно. Теперь дорого-дорого тудой.
— А почему окно закрыто?
— Леха обещал открыть, сказал, что он Бэтмен и всё может.
— И что?
— Ну, потом сказал, что не Бэтмен, а Супермен, и ушёл…
12 августа
Вы не поверите — первый летний, весёлый, светлый дождик.
Грибной.
Нет, нету.
Вулканы, поэтому грибница не успевает. Возможно, ниже растут. Но там водятся чудовища.
Медведи.
На всех наших картах местность ниже участка работ затянута туманом войны, а поверх тумана полууставом выведено : «Здесь водятся чудовища».
Шучу, не на всех.
До всех не добрался, да и времени вечно не хватает. А вопрос серьёзный. Представьте, возьмёт человек карту, на которую я не успел нанести предупреждение, да и отправится в туман войны, и сгинет в том тумане без следа. Примучают его чудовища, о которых ему никто не сказал. А я тогда по сторонам посмотрю сквозь слезу, и в запой. А запоя нет, весь по ту сторону вулканов остался, не взяли его в вертолёт, а тот, что взяли, уже использован, валяется скомканный в углу, чисто тебе испитая заварка чаю в бумажном пакетике. И что делать? Так что я теперь на всём пишу про чудовищ. Даже на керновых ящиках. А что? Мало ли?
Знаете у нас тяжёлая профессия, интересная, нудная, разнообразная, надоедающая, дающая простор мысли и требующая непременно соблюдать ограничения. А ещё она сопряжена с неизбежными случайностями. Некоторые из случайностей трагичны. Именно такая произошла с человеком, который работал со мною ещё на Чукотке. Я писал о нём не так давно— удар отлетевшей доскою в область живота. День, полночи нормально, потом боли, тошнило переваренной чёрной кровью. Набрал снегу в пакет, заставил приложить. И это всё, что я смог. Явно внутреннее кровотечение. Санборт вызвали. Теперь всё будет решать погода. Как решит, так и будет.
Борт пришёл… С раннего утра ждали. Погода не давала. В 17 часов пришёл. Погрузили. Отправили. Теперь от врачей всё зависит. Помоги Господь. Боялся — умрёт. И сейчас опасаюсь, что поздно.
Этот текст я начинал писать с утра, когда всё было в порядке. Потом дописывал и не выкладывал. Ждал борт. Психовал.
Жизнь рядом. И смерть рядом.
Оглянитесь.
15 августа
Когда долго находишься в географической изоляции от общества, точнее, от социума, того, что с толканием в трамваях, «передайте на проезд» и «хули ты вылупился?», среди прочих изменений мировосприятия обнаруживается и инстинктивное умение всё преувеличивать.
Всё — означает всё, входит сюда и самоуничижение, и желание срочно оказаться в Зарядье, и значение масонов в развитии кинематографа. Перечислять долго, весело, но потом.
Не избегла этой участи и погода. В каждом дожде видишь серию, рассуждаешь о сезоне дождей, придумки придумываешь.
У нас дождь, сплошные облака.
Наверное, навсегда.
Страна, Зарядье, дожди и масоны навсегда.
И то, что уместилось меж ними.
Жить вечно и не стареть.
Поди, плохо? Пока прошёл всю Австралию, посмотрел, сделал что-то, уже Южная Америка изменилась. И так по всем континентам, океанам. А научиться можно многому, очень многому можно научиться. Нет никаких отрицательных сторон в таком бессмертии, ещё бы обычных людей стал обращать, для кумпании. Любовь и всё такое… Я придумал такой специальный полый зуб…
Эта книга писалась с 1991 по 2007 год. Она никогда не задумывалась как книга, и ее появление, в общем — то, чудо. Для меня. Это сборник эссе, по которым видно как менялся я, и менялось мое мироощущение на протяжении всех этих лет. Она состоит из двух частей. Эти части не похожи одна на другую, но они — настоящие. Я вообще писал то, что пишется, а не то, что надо бы было написать. Если угодно, это куски моей жизни. Моего понимания того, что происходило со мною и Миром вокруг меня. Понимание, не оформленное в четкие умозаключения.
На всю жизнь прилепилось к Чанду Розарио детское прозвище, которое он получил «в честь князя Мышкина, страдавшего эпилепсией аристократа, из романа Достоевского „Идиот“». И неудивительно, ведь Мышкин Чанд Розарио и вправду из чудаков. Он немолод, небогат, работает озеленителем в родном городке в предгорьях Гималаев и очень гордится своим «наследием миру» – аллеями прекрасных деревьев, которые за десятки лет из черенков превратились в великанов. Но этого ему недостаточно, и он решает составить завещание.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.