Закатная звезда - [21]

- Я не умерла. Это точно. Но вот ты. Ты тоже живой. И мы в лесу. И я не ангел, я бы знала.

- Но тогда что это?..

- Я не знаю. Я просто поцеловала тебя и…

Лось впился губами в ее губы, глаза его сверкнули как в первый день, когда он увидел Кошку, выходящей из ванной. Он запустил окровавленную пятерню, в копну ржаных волос, уже длинных по самые лопатки девушки.

Она изогнулась и запустила мягкий, острый язычок ему в рот, коснувшись там самого неба, сплетая его с языком Лося в изумительном сладострастном танце.

Он уверенно и сильно просунул вторую руку под ее топ, нащупывая упругую пухлую грудь с напряженной бусинкой соска, коснулся его самым кончиком пальца.

Одежда их была мокрой от крови и с трудом поддавалась, когда ее стягивали с разгоряченных тел.

Она протиснула ручку под его поясницей и вцепилась в нежную кожу на его ягодице.

Он сладко застонал, и опрокинул ее на лопатки.

Что-то хрустнуло, и он жутко перепугался, подумав, что сломал что-то на хрупеньком ее теле.

- Это ветка. Ветка, - выпалила она, покрывая поцелуями его мускулистую широкую грудь.

Ее рука нащупала что-то твердое, как рукоять меча, но в то же время мягкое и нежное как лепесток весеннего цветка.

Он поймал сухими от горячего дыхания губами ее махонький пальчик и принялся облизывать и посасывать его.

Ее рука мягко выскользнула из его рта и чуть коснулась колючей небритой щеки. Ощущение это оказалось таким щекочущим, таким приятным, что хотелось трогать и трогать ее снова. Пальцы сами бродили по мягкой щетине.

Он повел бедрами вперед и ощутил влажный тугой жар.

Внутри у нее все сжалось, и она испустила короткое сладкое «ах».

Эта внезапная сила, застала его врасплох, и он закинул голову назад, закатив глаза, отвел было бедра назад, но она не отпустила его.

Она закинула ножку ему за спину и подтолкнула к себе, потом снова и снова.

Он начал чувствовать, что теряет сознание. Пальцы его немели, ноги стали как не свои, но губы, соски, крохотные волоски на шее ощущали все в тысячу крат острее.

Ее веки сделались легче пуха и похолодели так, словно сотканы из льда.

Их сердца бешено колотились, то перебивая друг друга в неистовом порыве, то сливаясь в унисон, превращаясь в безумный бой ритуальных барабанов Ассаи.

Она извивалась как шелковая ленточка на ветру. Ее беспокойные пальцы царапали его спину и руки.

Еще мгновение и благость, какой он не испытывал раньше никогда, даже во время того удивительного поцелуя хлынула бесконечным, всепобеждающим потоком от кончиков волос, до кончиков пальцев на ногах.

Она набрала воздуха в грудь и вся оцепенела, сжавшись и задрожав. Звезды над его головой слились в сияющий купол.

Он почувствовал, как сильно что-то сжалось в ней, и не смог сдержаться от того, чтобы оставить всю эту благость в себе.

Обессилевший и полный сил он упал рядом с ней на холодную траву. По телу его пробежала дрожь.

Глава 12. Эзерин.

Они лежали под этим весенним небом и смотрели на мерцающие в его глубине предвосходные звезды. Кошка прижималась к его горячей груди, совершенно не обращая внимания на пробирающий до костей мороз, поднимающийся от еще непрогретой весенней земли.

- Теперь я, кажется, поняла, почему ты Лось, -Кошка рисовала пальцем круги на гладком бедре любовника и довольно улыбалась.

Лось посмотрел на нее как на маленькую и усмехнулся:

- Меня так Найзи звал, когда мы маленькие были. А потом стали все называть.

- Тот человек? Предводитель?

- Да. Он мой брат. Наши родители были политиками. Они должны были вступить в Коалиционный Совет, но пропали за неделю до выборов. Мне тогда было тринадцать, Найзи – шестнадцать. Нас отдали троюродной тетке, она работала синоптиком. Я потом тоже стал синоптиком. Мне было все равно чем заниматься, а она, вроде как, научила…Найзи не захотел у нее оставаться и сбежал. А я струсил. Я его встретил два года назад. Ну и как-то все это завертелось. Я вообще не такой как он. Он всегда был смелым, а я…ну…обычным, - он гладил своей большой сильной ладонью атласные волосы на головке, льнувшей к его груди.

Кошка нежно погладила плечо, на котором еще час назад зияла кровоточащая рана. Сейчас на ее месте не осталось даже рубца.

- Как ты это сделала? Я уже думал, что умру.

- Я сама не знаю. Я так не хотела, чтобы ты умирал. Может, я просто сплю? И все это сон, а я в горячке. А ты просто амальгама. И все вокруг тоже амальгама. И Найзи. И инспектор, который в тебя стрелял.

- Что такое амальгама? – Лось задумчиво приподнял бровь.

- Это когда во сне видишь собирательный образ всех лиц, которые видела, но не придала им значения, а они все равно запомнились.

- Вот ты откуда это знаешь? Откуда ты вообще взялась? Может, это я сплю? Я в горячке?

- Или мы оба кому-то снимся? – задумчиво пробубнила она себе под нос.

Лось тяжело вздохнул и сел. Кошке тоже пришлось подняться. Уже светало и силуэты стали более разборчивы. Лось посмотрел на ее чумазое личико и сказал.

- Надо нам помыться, а домой возвращаться нельзя. Насколько я помню, озеро внизу – термальное, горячее. Не Бог весть что, но для начала сгодится. А потом попробуем найти транспортник и сбежать отсюда, оппозиционеры нам помогут.