Закат в раю. Часть 2 - [20]

Макс увидел в глазах Евы беспомощный ужас и страх и тут же понял все и перевел взгляд на оглушенного Джордана, смотревшего на Еву, как будто не узнавал ее.

— Не знал, значит? — воскликнул Макс с наслаждением, упиваясь эффектом. — Да, признаюсь, этим своим произведением мне гордиться не приходится! Так что не возражаю, если она уйдет к тебе, — прошипел он. — Неплохая парочка, вот уж два сапога пара!

Ева пошатнулась, как от удара. Лицо ее стало белее мела, в глазах заблестели слезы. Джордан непроизвольно протянул руку, пытаясь поддержать ее, но Ева, в смятении оттолкнув его, повернулась и бросилась к выходу. Весь зал с изумлением смотрел ей вслед.

Летиция была не в силах пошевелиться от стыда и ужаса и почти ничего не видела от слез. Первый порыв — бежать за дочерью, утешить и успокоить ее — сменился апатией и отчаянием: Летиция понимала, что сейчас Ева не захочет слышать от нее слова утешения. И в то же время Летиция знала, что у младшей дочери, кроме нее, нет никого на свете.

Немного поколебавшись, Летиция все же решила найти Еву и двинулась к дверям, но Лекси цепко схватила мать за руку:

— Не надо! Пусть идет! Она сама во всем виновата!

До слуха Летиции смутно доносились перешептывания публики.

— Я не могу сейчас оставить ее одну! — воскликнула она, высвобождая руку, и, провожаемая любопытными взорами публики, торопливо побежала к выходу.

Евы нигде не было видно, она буквально растворилась в темноте. Летиция позвала ее несколько раз, пробежала между рядами колясок и фургонов, но никого не нашла — даже люди, нанятые, чтобы присмотреть за лошадьми, столпились в вестибюле и наблюдали за балом.

Джордан вышел на улицу через ближайший выход — через кухню и заднюю дверь. Глубоко вдыхая ночную прохладу, он попытался успокоиться и погасить бушевавший внутренний жар и быстро зашагал в темноте, отчаянно пытаясь уяснить себе все случившееся.

«Как это возможно? Ева… дочь Макса Кортленда?» — снова и снова спрашивал он себя, безнадежно пытаясь примирить отвращение к Максу с уважением, которое питал к Еве. «Ева родная сестра Лекси? И Силии?» — думал он. Осознать все это было совершенно немыслимо.

— Джордан! — раздался крик.

Поначалу он не расслышал, что его кто-то зовет.

— Джордан!

Обернувшись, Джордан увидел перед собой Летицию: обойдя здание в напрасных поисках Евы, она увидела в тени деревьев его одинокую фигуру.

— Я не могу поверить… Значит, Евангелина ваша младшая дочь? — растерянно спросил он.

— Прошу вас, не будьте к ней строги, Джордан! Она сама не считает себя членом нашей семьи! Мы ведь не воспитывали ее! И она не любит Макса так же сильно, как и вы!

Путаные объяснения Летиции только рассердили Джордана.

— Воспитывали вы ее или нет, не важно! Как она могла скрыть это от меня! — воскликнул он и, не говоря более ни слова, ушел прочь.

Летиция, совершенно убитая горем, закрыла глаза. Боль Евы ощущалась сейчас ею, как своя собственная, и за страдание дочери она винила лишь одного человека — своего мужа. Если бы он любил ее так, как вначале, совершенно по-другому могла бы сложиться их жизнь! «Как, — спросила она себя в сотый раз, — как так вышло? Отчего Макс так безумно увлекся Катэлиной Хейл?»

— Летиция! — донесся до нее крик Макса. — Мы едем домой!

Летиция оглянулась и увидела у коляски Лекси, Силию и Уоррена. У освещенного входа стоял Макс. Небольшая группа зрителей, в том числе ее партнеры по бриджу, находились рядом, оживленно обсуждая что-то.

— Летиция! — вновь закричал Макс в темноту. Летиция заметила, что он даже не повернул голову, когда звал ее.

«Ждет, что я побегу за ним, как послушная собака!» — со злостью подумала она.

— Я никуда не поеду с тобой! — крикнула она, не обращая внимания на посторонних.

Это откровенное неповиновение явно поразило Макса.

— Да ты опять пьяна! — громко сказал он, поворачиваясь к ней.

Понимая, что муж желает публично унизить ее, Летиция закипела от ярости.

— Нет, я не пьяна! — закричала она. — И очень жаль!

— Тогда езжай домой сама, как знаешь! Допейся хоть до белой горячки, мне наплевать! — рявкнул Макс. Запрыгнув в коляску, он хлестнул лошадь и через мгновение исчез в темноте.

Добравшись до Уиллоуби, Летиция обнаружила, что ворота заперты. Еще одна пощечина, еще одно унижение. Силия, Уоррен и Лекси стояли рядом. Летиция осознала, что такой злости она еще некогда не чувствовала.

— Уоррен, я была бы вам очень признательна, если бы Силия и Лекси могли бы провести ночь у вас в доме, — неожиданно сказала Летиция. Сестры в изумлении посмотрели на нее, а потом друг на друга.

— Разумеется… миссис Кортленд, — растерянно ответил Уоррен, явно пораженный, что Летиция позволяет себе такое нарушение всяких норм приличия.

— Ты не должна оставаться с отцом одна! — испуганно вскликнула Силия. — Поедем с нами, мама!

— Нам с твоим отцом нужно кое-что обсудить. Наедине, — ответила Летиция, не сводя глаз с дома.

Дочери, уловив железные нотки в ее голосе, вновь испуганно переглянулись — никогда раньше они не видели на лице матери такого злого, решительного и мстительного выражения.

— Я открою ворота, — сказал Уоррен, спрыгивая на землю и подавая руку.