Закат на Авеню Монтень - [7]

Она демонстративно развела руки в стороны.

— В целом же, у меня сложилось о вас очень хорошее впечатление. Не хотелось бы, чтобы оно было омрачено результатами внутреннего расследования. Тем не менее, оно будет проведено, а пока что, думаю, вам следует заняться расследованием убийства девушки, заодно я смогу посмотреть какой вы на самом деле.

— Вам нужна оценка?

— Мне нужен результат, комиссар, и как можно быстрее.

Начинало смеркаться. Судорожно поднимая руку и посматривая на наручные часы, я старался уловить нужный момент, чтобы постучаться в дверь. Огромная металлическая она скорее напоминала вход в подземный бункер, нежели в обычное здание. Однако для тех, кто когда-то попадал туда, знали, зачем нужна была такая предосторожность.

Я открыл дверь автомобиля и, осмотревшись по сторонам, направился к цели. Вокруг было пусто, лишь несколько бездомных бродили рядом в поисках чего-нибудь полезного. Размахнувшись, я несколько раз ударил по металлу и стал ждать. По ту сторону послышался неразборчивый крик, который по мере приближения ко мне все яснее превращался в непроизносимую ругань.

— Дидье, какого черта! Сегодня среда и тебя здесь быть не должно.

Через маленькое открывшееся отверстие послышался хриплый голос.

— Я по делу, Франсуа, открой.

— Ты один?

— Да.

Через секунду отверстие с тяжелым скрежетом закрылось, и огромная дверь нехотя распахнулась наружу. Зайдя во внутрь, мой нос тут же уловил смрад вонючего притона, такой же резкий и как в тот первый раз, когда я сюда попал. Разбросанные окурки, пустые бутылки и самодельные курительные приборы, все это усиливало ту неприязнь, которую я испытывал к этому месту.

Мы быстро прошли в одно из смежных помещений, в котором Франсуа обычно проводил большую часть дня. Он был худощав, как и полагается для бывшего наркомана, высок ростом и не особо умен, но интуиция и волчье чутье никогда не изменяли ему. Наверное, именно поэтому он до сих пор был на свободе, хотя от тюрьмы его отделял только отпечаток пальца.

— Ну-с, что привело опального комиссара к нам в офис?

Он нарочито громко произнес последние несколько слов, давая понять, что он в курсе всех последних событий внутри комиссариата.

— Вижу, ты уже все знаешь. Похвально.

— Это моя работа, Дидье, мой хлеб. Кто владеет информацией — тот владеет миром. Знаешь такую поговорку?

Я молча покачал головой.

— Ну так все же. Зачем пришел?

— Мне нужно кое-что узнать об одной девушке. Она была убита недавно, на Авеню Монтень. Вот ее фото.

Я сунул руку во внутренний карман и, достав оттуда фото, положил перед ним на стол. Франсуа не сразу, но взял ее и, поднеся к себе, стал разглядывать.

— Красивая, давненько таких не видел, — он слегка улыбнулся и опять перевел взгляд на меня.

— Что ты знаешь об этом убийстве? — спросил я его.

— Да почти ничего. Кто-то подъехал к ней на спорт-байке, когда она шла по улице, и разрядил в нее весь магазин. Уверен, ты знал это сам.

Он был прав. Я знал это. Экспертиза на месте убийства подтвердила наличие следов шин спортивного мотоцикла, но проверить всех владельцев было практически невозможно, на это ушел бы ни один месяц.

— И это все?

Франсуа одобрительно покачал головой.

— Что-то очень скудно для такого человека как ты. Не поверю, что вот за ЭТО тебе еще платят деньги.

— А что ты хочешь, Лефевр?! Если бы я знал все, что творится в Париже, я бы не жил на этой помойке и сейчас бы с тобой не разговаривал.

— Брось юлить, Франсуа, тебе что-то известно. Тебе всегда что-то известно, просто твоя жадная натура не хочет говорить это просто так. Чего ты хочешь?

Он заинтересовано посмотрел на меня, затем поднеся руку к затылку, стал медленно водить по нему рукой.

— Понимаешь, я тут недавно узнал, что скоро в Париже появится новая партия дурмана. Некий синтетический наркотик, который по заверениям моих друзей из Германии, может просто взорвать рынок. А еще мне стало известно, что ты имеешь к этому определенное отношение. Вот если бы ты смог сделать так, чтобы пару килограммов попало в мои руки, вот тогда мы бы смогли легко договориться.

Я слушал его и все мое нутро просто взрывалось. Этот мелкий подонок пытался меня шантажировать и при этом чувствовал себя абсолютно раскрепощено.

— Хочешь пару килограммов? Что ж… я могу тебе кое-что сказать.

В этот момент я приподнялся со стула и, схватив Франсуа за воротник, буквально выволок его с кресла, затем достав пистолет из кобуры, ткнул им в его живот.

— Я могу набить твои кишки свинцом прямо сейчас, и никто не сможет мне помешать!! Я буду стрелять до тех пор, пока твою вонючее тельце не обмякнет и не рухнет на пол.

— Можешь стрелять, комиссар, но стоит мне только закричать, как сюда сразу примчатся больше дюжины вооруженных, обкуренных мужиков. Они разорвут тебя в клочья.

Он пытался быть уверенным, но в его глазах ясно виднелся страх, неприкрытый, животный, такой, какой обычно возникает у людей перед смертью.

— Видишь этот телефон, Франсуа, стоит мне набрать по одному номеру и через пятнадцать минуть сюда приедет столько фараонов, что яблоку негде будет упасть. И прежде чем меня растерзают, полицейские перестреляют всех кто здесь будет находится. Я готов пойти на такой размен, а ты?