Закат и падение Римской империи. Том 7 - [12]

Исповедуя христианство и возделывая плодотворную почву, завоевавшие Римскую империю северные народы мало помалу смешались с местным населением и снова раздули огонь, который еще таился под пеплом древних искусств.

Незадолго до времен Карла Великого их поселения, уже успевшие достигнуть некоторого порядка и прочности, сделались жертвами нового нашествия норманнов, сарацинови венгров, снова погрузивших западные европейские страны в прежнюю анархию и в прежнее варварство. Перед началом одиннадцатого столетия эта вторичная буря стихла благодаря отражению врагов христианства или их обращению в новую веру. Так долго убывавший поток цивилизации стал течь с постоянно усиливавшейся быстротой, и для надежд и усилий нового поколения открылась более блестящая перспектива. В течение тех двухсот лет, когда предпринимались Крестовые походы, успехи были блестящи и быстры, а некоторые философы превозносили благотворное влияние этих священных войн, между тем как, по моему мнению, они скорее препятствовали, чем благоприятствовали умственному развитию европейцев. Жизнь и труд тех миллионов людей, которые погибли на Востоке, могли бы быть употреблены с большею пользой на введение улучшений на их родине; накоплявшиеся продукты промышленной деятельности стали бы искать для себя сбыта путем мореплавания и торговли, и мирные сношения с восточными странами послужили бы для латинов источником обогащения и просвещения. Только в одном отношении я усматриваю благотворное влияние Крестовых походов, и не столько в том смысле, что они принесли положительную пользу, сколько в том смысле, что они уничтожили прежде существовавшее зло. Большая часть европейского населения была прикована к земле без свободы, без собственности и без умственного развития, а сравнительно немногочисленные члены сословий духовного и дворянского одни считались достойными названия граждан и людей. Эта тирания поддерживалась коварством духовенства и мечом баронов. Влияние духовенства служило во времена более грубого невежества благотворным против него противоядием; оно предотвратило совершенный упадок просвещения, смягчило свирепость нравов, доставило убежище людям бедным и беззащитным и поддержало или восстановило в гражданском обществе внутреннее спокойствие и порядок. Но независимость, хищничество и раздоры феодальных владельцев не принесли никакой сколько-нибудь заметной пользы, и под железной рукой воинственной аристократии не было никакой надежды на развитие промышленности и на какие-либо улучшения. Между причинами, подготовившими разрушение этого готического здания, Крестовым походам должно быть отведено выдающееся место. В этих дорогих и опасных экспедициях истрачивалось состояние баронов и нередко угасало их потомство. Их бедность одерживала верх над их гордостью, принуждая их выдавать те хартии свободы, которые снимали с рабов оковы, охраняли жилище крестьянина и лавку ремесленника и мало помалу возвратили средства жизни и человеческую душу самому многочисленному и самому полезному сословию. Пожар, который уничтожает высокие и не приносящие плодов лесные деревья, доставляет воздух и простор выходящим из земли более мелким питательным растениям.

Отступление касательно рода Куртенэ

Высокое положение трех царствовавших в Константинополе латинских императоров послужит достаточным мотивом или извинением для отступления, в котором я намереваюсь описать происхождение и странную судьбу рода Куртенэв его трех главных ветвях: I) эдесской, II) французской и III) английской, из которых только последняя пережила восьмисотлетние перевороты.

I. Преимущества происхождения чувствуются всего сильнее и признаются с самым большим смирением в те времена, когда еще не развилась промышленность, рассыпающая богатства во все стороны, и не распространилось просвещение, разгоняющее предрассудки. Законы и нравы германцев во все века устанавливали различие между разрядами граждан; герцоги и графы, разделившие между собою империю Карла Великого, обратили свои должности в наследственные, и каждый феодальный владелец стал оставлять в наследство своим детям и свое почетное положение, и свой меч. Самые тщеславные роды принуждены примиряться с тем фактом, что во мраке средних веков совершенно исчезает их родословное дерево, которое — как бы оно ни было высоко — в конце концов оказывается выросшим из какого-нибудь плебейского корня, а их историки принуждены обращаться к событиям первых десяти столетий христианской эры, чтоб отыскивать в прозвищах, гербах и архивах доказательства их происхождения от знатных предков. При первых лучах исторического светамы различаем знатность и богатство французского рыцаря Антона; его знатность видна в ранге и титуле его отца, имя которого осталось неизвестным, а его богатство обнаружилось в том, что он построил замок Куртенэ в округе Гатинэ, в пятидесяти шести милях к югу от Парижа. Со вступления на престол сына Гуго Капета, Роберта, жившие в Куртенэ бароны выделялись между непосредственными вассалами короны, а родившийся от знатной матери внук Атона, Жоселин, принадлежал к числу героев Первого крестового похода. Родственные узы првязывали его к знамени второго графа Эдесского Балдуина Брюггского (их матери были родные сестры); тот факт, что он был признан достойным великолепного ленного поместья и умел сохранить это поместье, доказывает, что служившие под его начальством приверженцы были многочисленны, а после отъезда своего двоюродного брата сам Жоселин сделался владетелем эдесского графства, лежавшего по обеим сторонам Евфрата. Благодаря внутреннему спокойствию его владения заселились латинскими и сирийскими подданными; благодаря бережливости его магазины наполнились зерновым хлебом, вином и оливковым маслом, а его замки — золотом и серебром, оружием и конями. В течение Тридцатилетней священной войны он был попеременно то победителем, то пленником; но он умер настоящим воином на носилках во главе своих войск, а его предсмертный взгляд видел бегство турок, напавших на него в расчете на его преклонные лета и недуги. Его сыну и преемнику, носившему одинаковое с ним имя, не доставало не храбрости, а осмотрительности, и он иногда забывал, что владычество и приобретается, и сохраняется одними и теми же способами. Он вступил в борьбу с турками, не уверившись в дружбе принца Антиохийского, и, живя в Турбесселе, в Сирии среди мирных наслаждений, пренебрегал охраной христианских владений, находившихся на той стороне Евфрата. Главный из атабеков Зенги осадил в его отсутствие и взял приступом его столицу Эдессу, которую слабо обороняли трусливые и вероломные восточные уроженцы; франки не имели успеха в своей смелой попытке снова завладеть Эдессой, и Куртенэ окончил свою жизнь в алеппской тюрьме. После него все-таки осталось богатое и обширное наследственное владение. Но его вдова и его сын, будучи со всех сторон теснимы победоносными турками, уступили греческому императору за ежегодную пенсию и обязанность защищать последние остатки латинских завоеваний, и позор, сопряженный со утратой этих завоеваний. Вдовствующая графиня Эдесская удалилась со своими двумя детьми в Иерусалим; ее дочь Агнеса сделалась супругой и матерью короля; ее сын Жоселин Третий принял на себя звание первого в королевстве сенешала и за свои новые владения в Палестине был обязан нести военную службу во главе пятидесяти рыцарей. Его имя с честью фигурировало во всех событиях и мирного, и военного времени; он исчез при падении Иерусалима, и имя графов Куртенэ, принадлежавших к этой эдесской ветви, угасло вследствие вступления двух его дочерей в брак с баронами французским и немецким.