Закат человечества - [35]

— Опускай давай, и сам дух переведи, уронишь, башку тебе отшибу.

Пленный возражать не стал, ещё после первого пинка прекрасно понял, что рыжий скор на расправу. Волк к тому времени уже выудил из рюкзака прибор визуального контроля и поднявшись подошёл к сидящему на коленях парню, одновременно присылая тому приглашение на вступление в группу. А тот, понимая, что выбора у него нет, его принял.

Давай сменю тебя Борода, двигай вперёд.

Рыжий кивнул и ушёл за арку, а Волк взялся за свои концы кабеля. Теперь между пленником и старателями установилась прочная связь, чем тот не преминул воспользоваться:

Не убивайте ребята. Я плохого ничего не делал, ваш человек сам на нас нападал. Стрелял в Азамата, убил наших ребят. Руки хотя бы отпустите, не чувствую их совсем.

Чеченец ничего ему не ответил, хотя в его душе шевельнулось сочувствие. Он редко встречал земляков с кавказского округа здесь, в Приморьеве. А если и встречал, эти встречи происходили мельком, без общения, и было бы ложью говорить о том, что Борз не соскучился по обычному землячеству и разговорам на родном, чеченском языке.

Вот только Дед не сам себе в задницу выстрелил.

Вряд ли пленный был чеченцем, тем не менее его роль в противостоянии с Дедом, до конца была не ясна. В тоннелях случалось всякое и вполне возможно этот молодой парень вообще не при чём. По крайней мере пока у Волка не было возможности получить подробные слепки памяти. Дед всё ещё был в беспамятстве, а запросы к его ИскИну в таком состоянии были чреваты повышенной нагрузкой и вредом для мозга носителя. Конечно при желании снайпер мог получить слепок памяти чтобы проанализировать его и разобраться в произошедшем, но времени на это просто не было, как и желания загружать вычислительные мощности мозга своего напарника.

Терпи, мы не шайтаны, по возможности не убиваем.

Принимая мягкость Волка по отношению к нему за слабость, пленный продолжил засорять эфир биотического блока причитанием:

Если не отморозки зачем руки привязали? Развяжите, я сам понесу. Кисти болят совсем. Не чувствую уже.

Рыжий немедленно ощетинился раздражённой, не сулящей ничего хорошего речью:

Ещё одно слово и они будут не просто привязаны, но и сломаны. Сознание под стимулятором ты не потеряешь, так что ощущения будут превосходными, усёк?

Пленный «усёк» и на канале группового интерфейса воцарилась тишина. Следуя по тоннелю, Волк понимал, что им невероятно везёт. Большая часть изменённых ушла, покинула ближайшие отнорки и щели. Причиной тому был шум схватки, при штурме мусороперерабатывающего завода. Стрельба и взрывы пробудили проклятых тварей, увлекая чудовищ в сторону отгремевшего сражения и это играло старателям на руку.

Низинные улицы хранили молчание.

Шурша мусором под подошвами берцев, пробираясь через груды битого камня и бетонных обломков, группа вышла к памятной аварийной переборке, у которой этим же днём разделилась с парой старателей, отцом и сыном.

Тех уже не было на месте, установили рацию и смылись. Где именно поставили передатчик непонятно, но Волку не было до этого никакого дела. Его работа была выполнена, Дед был найден, а тело слишком устало чтобы оставить разуму силы для ненужного любопытства.

Пока шли вымотались ужасно, причём пленный устал меньше рыжего и чеченца. В отличии от них он двигался на стимуляторе и не был отягощён целым валом имущества. Упал на колени, как только Борода объявил привал, и тут же заныл:

— Рук не чувствую! Отвяжите бл* я рук не чувствую!

Волк окинул его взглядом. По лицу молодого, грязного парня, градом тёк пот, но оно и понятно — откат. Будет ломать некоторое время, но не критично, до общины пленник точно дойдёт. Единственный выживший из противостоящего Деду отряда сидя на коленях раскачивался и стонал. По всему выходило, что рыжий и впрямь перетянул тому руки больше необходимого. Совесть Волка начинал точить червяк сомнений. Безоружный, сотрясаемый дурнотой и уставший, пленник не мог представлять серьёзной угрозы, а значит терпел муки совершенно зря. От створок до общины около часа ходу, от двух вооружённых и крепких мужиков ему просто не куда деться.

Размышляя таким образом, он вытащил тесак из ножен и отправил сообщение:

Под мою ответственность. Рыжий «подержи» нас.

Борода к этому моменту забрался на насыпь, что примыкала к перекошенной многотонной створке и оттуда, сидя на широкой, бетонной балке, наблюдал за округой. На просьбу Волка он кивнул, и поправил оружие, показывая пленнику, что в случае любого подозрительного движения медлить не будет.

Напарник Деда поднялся, обошёл лежащего на носилках товарища и распорол связывающие носильщика путы. Кисти парня к этому моменту уже посинели, так что он, почувствовав избавление от давящих на руки повязок, издал стон и завалился на бок, баюкая непослушные конечности.

Один Борода не проявлял ни капли сочувствия:

В биологическом атласе нет сведений об омертвении тканей, не стони так, словно они у тебя отвалились. И давай-ка дружок скинь мне слепки памяти без пробелов за последнюю неделю, посмотрю, что ты из себя представляешь.

Волк не разделял раздражения рыжего, но ничего ему не сказал. Враг он и есть враг, старатель вёл себя жёстко и имел на это полное право.