Заиндевевший - [58]

Дверь распахнулась, и на пороге возник опасный и взъерошенный Асмунд. Вива поспешно склонилась над очагом, чтоб только не встречаться взглядом с его дикими глазами. Но он и не смотрел на нее. В два шага пересек комнату и скрылся за дверью.

Следом за Асмундом в комнату вошел расстроенный Фрост. Вот тогда Вива и решила для себя, что оставаться и дальше в неведении не может. Завтра же она пойдет к этой колдунье, хоть у нее даже от подобной мысли тряслись поджилки. Хану она боялась почти так же, как Асмунда. Сущность этой женщины казалась Виве такой же темной, как и ее кожа. А черные глаза Ханы она приписывала порождению злых сил. Каждый раз, когда она встречалась с ними взглядом, становилось страшно, что навлекут на нее порчу.

Но даже суеверный страх не заставил передумать Виву, и вот она стучала в дом колдуньи, трясясь от ужаса.

— Чего тебе? — предстала перед ней Хана, распахнув дверь, но перегородив собой проход в жилище.

— Хочу повидаться с госпожой, — пролепетала бедняжка, чувствуя, как начинают трястись коленки. Но взгляда она не отводила — смотрела прямо в черные глаза, чувствуя, как тонет в них все сильнее.

Хана какое-то время разглядывала пришелицу, а потом внезапно расхохоталась.

— Маленькая храбрая птичка, — проговорила она. — Ну что ж, проходи, раз пришла. Думаю, ты уже можешь навестить свою госпожу. Вреда от этого точно не будет.

Вива озиралась по сторонам, пока Хана вела ее по винтовой лестнице на второй этаж. Все эти амулеты… они давили и слепили яркостью. Вспомнив, что у нее на груди висит прощальный подарок Леи, Вива схватилась за медальон, как за спасительную соломинку, словно он один мог защитить ее от злых чар.

Хана открыла дверь в маленькую комнатку, под самой крышей. Виве пришлось пригнуться, чтобы войти внутрь. Кроме кровати и кресла возле окна арочной формы, здесь больше ничего не было. Лея сидела в кресле и, казалось, смотрела на сумеречный лес. Она даже не повернула голову и никак не отреагировала на приход гостей.

— Милая, — подошла к ней Хана и поправила на коленях плед. — К тебе пришли…

— Вот как? И кто же? — встрепенулась Лея, словно вернулась мыслями откуда-то.

— Твоя бывшая служанка.

— Бывшая?

Вива поразилась голосу госпожи. Она просто-напросто не узнавала его, до такой степени тот звучал отстраненно, без малейшей заинтересованности.

— Думаю, она сама тебе все расскажет, — Хана повернулась к Виве и произнесла: — Не могу позволить тебе провести здесь слишком много времени. Вскоре начнутся процедуры, во время которых постороннее присутствие нежелательно. А пока оставлю вас, поговорите…

Она вышла за дверь, оставив госпожу и служанку наедине. Какое-то время Вива продолжала топтаться на пороге, ожидая, что Лея позовет ее. Но та сохраняла молчание, будто и забыла о ее приходе.

— Госпожа… — позвала Вива, несмело приближаясь к креслу.

Лея подняла голову, но опять не повернула ее.

— Присаживайся, — велела она, указывая на стул, притаившийся в углу, который Вива до этого не заметила.

Служанка придвинула стул к креслу, и попыталась заглянуть в глаза Лее.

— Что с вами, госпожа?! — страшная догадка обожгла сознание. Как мог Фрост не сказать, что Лея ослепла?!

— Кто ты? — вопросом на вопрос ответила Лея. Голос ее по-прежнему звучал вяло и отстраненно.

— Вива. Ваша рабыня…

— Бывшая? Так сказала Хана, — кивнула Лея. — Я освободила тебя?

— Да.

И тут Вива не выдержала. Она упала на колени перед Леей и зарыдала, уткнувшись ей в ноги.

— Что с вами сделали?.. — причитала она, в то время, как Лея оставалась совершенно спокойна. Она разве что была немного сбита с толку столь бурной реакцией, но причины для подобного горя не видела.

Вива еще долго рыдала, пока Лея не отстранила ту от себя и не попросила:

— Присядь, пожалуйста, и расскажи мне все о доме. Кто мои родители, какие они?.. Каков тот, с кем я сочеталась браком?.. В общем, все, что ты знаешь о моей прошлой жизни.

Вива рассказывала, пока не вернулась Хана и не попросила ее закончить на сегодня. Почти все это время Лея молчала, лишь изредка задавала какие-нибудь вопросы. Служанка так и вовсе старалась не смотреть на нее. Даже внешне она не узнавала свою госпожу. И дело было не в том, что та сильно осунулась за время болезни. Другой ее делало равнодушие ко всему и прежде всего к себе. Когда Вива поведала о той ночи, когда их похитили, и о том, что тому предшествовало, Лея лишь спросила:

— У нас с мужем… что-то было?

Первый раз за весь вечер на лице ее мелькнуло подобие смущения, но и то так быстро исчезло, что Вива подумала, не привиделось ли ей.

— Кажется, у вас не получилось. Но это я знаю только с ваших слов.

Когда в комнату вошла Хана, Вива даже испытала облегчение, до того ее уже тяготил равнодушный ко всему вид Леи.

— Что с ней будет? — спросила она у колдуньи, пока они спускались по лестнице. — Она поправится?

— Даже духам это не известно, — расплывчато ответила Хана и возвела глаза к потолку. — Сейчас важно, что ее жизни ничто не угрожает.

«Уж лучше умереть, чем так жить», — крутилось в голове Вивы, пока она мчалась в дом Фроста. Переступив его порог, она кинулась на шею любимому и долго лила слезы, оплакивая судьбу своей дорогой госпожи.