Заговор Высокомерных - [72]

– Слушай, мы, может, правда к тебе попозже Ваньку отдадим. Музыкальное образование никому не помешает для общего развития.

– Ты же сам играешь, – заметила Дарья.

– Олегу некогда учить ребенка, он весь в делах, – вздохнула Мила.

– Ну конечно, по кафе среди бела дня ходить время есть, а с ребенком позаниматься нет, – не удержалась и съязвила Лисневская.

Погруженный в свои мысли, Каплин вошел в «Палубу» и от неожиданности слегка вздрогнул. Сначала решил, что показалось. Но потом увидел сидевшую к нему спиной блондинку и понял, что действительно услышал хорошо знакомый голос.

– А я во Францию лечу. Побываю на родине Оливье, – говорила она.

– Хочешь встретиться с его родными? – уточнила Мила.

– Не знаю, там видно будет. Вообще я собираюсь покататься по Европе, развеяться

– Это как раз то, что нужно! После истории с убийством и развода тебе надо сменить обстановку. Франция для этого подходит лучше всего – исторические места, старинные замки, море бутиков и вкусной еды. Улыбающиеся вежливые люди. Атмосфера флирта, – мечтательно заметила журналистка.

– Точно. Может, заведешь роман с каким-нибудь французом, – подмигнул Олег.

– Ты издеваешься, Лалин? Нет, – отрезала Лисневская категорично. – От мысли о романах тошнит в последнее время. Лучше уж одной. Раньше даже не представляла, насколько это удобно – полагаться только на саму себя. Никто не указ.

– Так дорогая, не слушай ее, – Олег строго погрозил жене пальцем.

Но та не обратила внимания, глядя куда-то за спину Лисневской. Дарья, проследив за ее взглядом, обернулась.

– Добрый день, – непринужденно сказал Лев, подходя.

Выглядел он блестяще – новый стильный костюм сидел, как влитой, рубашка, галстук, начищенные до блеска туфли, элегантный кожаный портфель в руке. Как раз здесь, над «Палубой», в здании, расположенном в старом районе города, находился офис его адвокатского агентства. Поэтому он сам или с коллегами нередко обедал в этом кафе.

– Здорово, – Олег с искренней радостью привстал и протянул руку для пожатия.

Мила тоже поздоровалась. Дарья же напряженно молчала.

– Подсаживайся к нам, – предложил Лалин. – Как дела? Как новая работа?

Каплин опустился на диван около Лисневской, слегка задев ее локтем. Та чуть заметно дернулась и отстранилась.

– Нормально, осваиваюсь.

– Ой, не скромничайте, Лев Гаврилович, – заметила Мила. – Мы писали о том, с кем вы сейчас работаете, знаем все про вас!

Только Дарья не проявила совершенно никакого интереса.

– Вы-то, Мила, я слышал, теперь главный редактор.

Та нахмурилась.

– Да, слишком внезапно меня назначили. Если бы не обстоятельства… Я бы не согласилась. Но учредитель очень настаивал.

Лисневская отвела взгляд от своего бокала с коктейлем и пытливо посмотрела на журналистку. Словно желала о чем-то спросить, но колебалась. Дело в том, что все эти прошедшие три недели кроме Льва ее мысли занимал еще один человек. В раздумьях она непрестанно возвращалась к Кириллу. Неужели это он совершил такое страшное преступление? Кирилл? Благоразумный, эрудированный, веселый Кирилл? Она не могла поверить, что он на это способен. Да еще и ради чего? Одно дело – в порыве ярости убить соперника во время драки, или ударить ножом, защищаясь. Но убить, чтобы сделать карьеру, прославиться? Нет, Кирилл не мог так поступить! Она верила, что он любит ее. И не хотела, чтобы убийцей был он. Невольно возвращалась к той сцене, которую закатила при всех в гостиной. Теперь было невероятно стыдно. Но ему надо отдать должное. Держался он достойно.

– То есть с Кириллом все решено окончательно? – все же задала вопрос Дарья.

Кому он был адресован – разобрать было не трудно. Отнюдь не Миле, которая знала об этом не больше, чем она сама. Однако смотрела Лисневская при этом снова на свой практически не тронутый коктейль. Поэтому не видела, как помрачнел Лев. Это выражение на лице Каплина быстро сменилось маской безразличия.

– Доронин все признал на допросе и сейчас находится в СИЗО, – напряженно вымолвил мужчина.

Все молчали, переваривая услышанное.

– Не видать ему теперь ни собственной газеты, о которой он всегда мечтал, ни журналистской славы, – подытожил, несколько разряжая обстановку, Лалин.

Посидев с ними еще около десяти минут, Лисневская вдруг взяла сумку и поднялась.

– Ну что ж, вы отдыхайте, а мне пора.

Лев тоже встал, чтобы пропустить ее, но из-за узкого пространства между диваном и столом им трудно было разминуться, не коснувшись друг друга. Молодая женщина, кажется, оглохла и ослепла от смущения в тот момент, когда протискиваясь мимо Каплина, зацепилась сумкой за пряжку его ремня. Пока он осторожным и четким движением, дабы не повредить ни одну, ни другую вещь, разъединял металлическую застежку и мягкую кожу черного флапа32 с длинной золотистой цепочкой, она уставилась ему в узел галстука и густо покраснела. К счастью, снова вмешался Лалин, переключив все внимание на себя.

– Даш, ты куда? – засуетился Олег. – А когда улетаешь-то? Ты так и не сказала.

– Четвертого.

– Понятно. Ну ты хоть магнитик привези.

– Лалин пойдем, покурим, – она мотнула головой в сторону выхода.

Олег прекрасно понимал, что покурить – это всего лишь предлог, но деваться было некуда. Ему снова придется отдуваться за очередную «удачную» идею супруги.