Заговор Высокомерных - [54]

Каплин раскрыл блокнот и приготовился записывать. Видя, что любезничать с ней он совсем не настроен, женщина все же заговорила. Уже серьезно, тихо, без нелепых ужимок.

– Даже не знаю, что рассказывать. Замуж я вышла рано, за военного. Пока тут жили, преподавала, потом мыкалась с ним по разным городам. Дашку родила в Минске. Через год мы вернулись сюда. А когда дочери было четыре, Саню моего направили в Чечню. Меньше, чем через полгода его убили.

Каплин хотел было уже прервать этот монолог. Ему-то нужна была другая информация – о предках Елены Викторовны. Но упоминание о Чечне заставило следователя промолчать. Выходит, эта война и в семью Дарьи ворвалась, принесла беду. Он понятие не имел, что отец Лисневской был кадровым военным, участвовал в Чеченской войне и погиб.

Сердце Каплина предательски дрогнуло от волнения. Новогодняя ночь девяносто пятого… Штурм Грозного… Холодная мокрая смесь из снега и дождя попадает за шиворот, в лицо, в глаза. Помнил, как входили в город по Лермонтовской. Это и было его боевое крещение. Помнил трупы сослуживцев. Первые увиденные им в жизни трупы, завернутые во что попало – куски брезента, плащ-палатки, одеяла… Их грузили в вертолет. Глядел на это с ужасом и не верил, что сам жив. Как там пел Высоцкий? «Снег минами изрыт вокруг и почернел от пыли минной. Разрыв – и умирает друг. И значит – смерть проходит мимо» 25.

Лев тогда еще совсем пацаном был, юным и беззаботным. Хотел стать военным. Но понятия не имел, насколько все это страшно, и как война может искалечить судьбу.

– Гибель мужа я переживала сильно, – продолжала тем временем Елена Викторовна. – Даже мысли о самоубийстве проскальзывали. Только маленькая дочь и держала на этом свете. Постепенно все стало на свои места, наладилось. Встретила мужчину, вышла замуж во второй раз. Родила.

– У вас есть еще дети? – удивился Каплин, впервые слышавший об этом.

– Да, дочь. Но она живет с бывшим мужем. И мы редко общаемся.

– Сколько ей лет?

– Женя на десять лет младше Дашки. Ей всего девятнадцать. Со старшей они не ладят. Но я надеюсь, что со временем все утрясется.

Каплин заинтересованно посмотрел на собеседницу. Их разговор сам собой повернулся не в то русло, но оказалось, что это даже к лучшему…

Глава XX

IV

Дарья вдавила черную пуговку звонка, любуясь свежим маникюром. За дверью раздалась мелодичная трель. Может, стоило сначала по телефону позвонить? Нет уж, тогда бы он точно придумал массу отговорок и важных дел.

Около двадцати минут ей пришлось кружить по кварталу и прилегающим улицам, чтобы найти нужный дом. Спальный район, панельное строение примерно семидесятых годов… Ничего особенного Дарья и не ожидала.

Уже заметно стемнело, все-таки почти семь. Каплин наверняка дома. И окна его квартиры светятся. Если, конечно, она правильна их вычислила.

Послышались торопливые легкие шаги. Явно не мужские. Когда оббитая коричневым дерматином дверь открылась, за ней показалось бледное худое женское лицо в обрамлении темного каре. Незнакомка с удивлением поглядела на Дарью. Окинула быстрым, оценивающим, типично бабским взглядом всю ее, с ног до головы. Сама она была одета в домашний халат с запахом. Из квартиры слышался шум воды.

– Добрый вечер. Вам кого? – спросила Вера.

Лисневская растерянно смотрела ей в глаза. Потом опомнилась, и тихо ответила:

– Здравствуйте, Лев Гаврилович дома?

– Он в ванной. Только пришел с работы. Войдете?

– Нет-нет, – поспешила отказаться Дарья, отступая назад. – Я лучше пойду…

Она уже спускалась вниз, когда услышала голос незнакомки:

– Так а что ему передать?

Лисневская не ответила. Вышла из подъезда, остановилась, взявшись за перила. И осознала, что не может сделать вдох. Так бывает, когда получаешь неожиданный удар под дых. Когда-то давно один кавалер, спортсмен, рассказывал ей про различные приемы в борьбе. Говорил, что от такого удара случается спазм нервных окончаний, и человек какое-то время не может дышать. Возникает полное ощущение, что вот-вот задохнешься. Через секунду вдохнуть получилось. Почему-то вспомнила, как в детстве поскользнулась на мокрой после дождя траве и приземлилась грудью прямо на выставленное колено подруги. Тогда также дыхание перехватило, и она решила, что умирает. Похожее ощущение…

Дарья медленно пошла к машине. Глаза заволокло пеленой слез, все расплывалось цветными кругами. Мелькнула мысль, что макияж может потечь. Ну и черт с ним… Села в джип, но сразу ехать побоялась. Руки дрожали, внутри все тряслось, да и соображать получалось с трудом. Заторможено осмотрелась. Кое-где горели фонари. Неподалеку гуляла с собачкой какая-то дородная тетка. На скамейке у соседнего подъезда что-то шумно обсуждала стайка подростков. Мимо, держась за руки, прошла влюбленная парочка.

Дарья всхлипнула. Ком в горле мешал сделать нормальный вдох. Все же надо ехать. Чего тут стоять? Еще заметит из окна ее машину. Если уже не заметил.

– Даша! – этот крик был до того громкий, что она даже при закрытых окнах услышала.

Все, кто находился поблизости, обернулись. На балконе третьего этажа мужчина в черной футболке снова крикнул:

– Даша, подожди! – и исчез в квартире.