Заговор Высокомерных - [39]

Она, опустив голову, молчала. А потом подняла к нему глаза и твердо сказала:

– Нет. Ваша версия ошибочна.

– Тогда у меня есть другая, – Каплин полез в свой портфель.– Вам знакома эта вещь? Говорят, она стоит пять миллионов. И не рублей.

Он достал и показал ей фото, на котором был запечатлен лежавший на подушечке в бархатном футляре, покрытый драгоценными камнями двуглавый орел. На ее лице не дрогнула ни одной мышца. Словно ждала этого момента.

– Этот орден не имеет к убийству абсолютно никакого отношения, – категорично заявила Лисневская.

– Давайте, я буду решать, имеет или не имеет он отношение к смерти Волговского. Рассказывайте все, как есть, – Каплин расправил плечи, поерзал, устроившись удобнее, и приготовился слушать.

– Не буду я вам ничего рассказывать, – Дарья зачем-то усмехнулась. Быть может, нервничала. – Вы следователь, вот сами и разбирайтесь.

«Она непробиваемая!» – возмущенно подумал Лев Гаврилович.

– Видимо, нам с вами не найти взаимопонимания, – произнес он с некоторым сожалением. – Хорошо, спрошу еще раз. Кого вы покрываете, Даша? Свою мать?

В следующий момент Каплин ясно почувствовал, как к его ноге через брюки прикоснулось что-то теплое. Оно погладило его и стало подниматься выше. Лев Гаврилович оторвался от папки с делом и взглянул на Дарью. Та улыбнулась уголком губ.

– Что… что вы делаете? – он сглотнул, чувствуя это «что-то» уже почти у себя между ног.

– Я? – с легкой хрипотцой, говорившей о том, что ее саму все происходящее заводит, переспросила Лисневская. – Ничего.

Глаза его удивленно распахнулись. Каплин уже понял, что это была ее нога. Еще минуту назад он был готов выйти из себя, потому что его раздражало ее упрямство и нежелание говорить начистоту. Но эти откровенные прикосновения вызвали вполне объяснимую реакцию. Оцепеневший следователь сам явственно ощутил пульсирующую тяжесть в паху, что заставило его щеки покрыться румянцем. Когда Дарья поняла, а точнее нащупала пальцами, чем вызвано его смущение, то спешно опустила ногу, сунув ступню в джинсовый слипон.

– Да вы совсем… что вы… – он так и не договорил, задохнувшись от гнева и ужасного стыда.

Молодая женщина смешалась и отвела глаза, когда Каплин поднялся, и с резким грохотом поставил перед собой на стол портфель. От этого звука она не просто вздрогнула, а подпрыгнула на скамье.

Следователь принялся неловко запихивать в портфель папку с делом. А Лисневская все же успела заметить, что его брюки бугрились, как у неопытного юнца.

Лев Гаврилович стал пунцовым, ничего не слыша и не видя вокруг. Когда документы были кое-как уложены, он буквально выскочил вон. Каплин понял, что она заметила, и был в ужасе от такого конфуза. Он всегда гордился собственным самообладание, но с этой женщиной все сразу пошло как-то бестолково, по-дурацки. Чувствовал себя опозорившимся пацаном.

Дарья, когда ее вели в камеру, была заметно поникшей. Вот идиотка! Нет ничего хуже для женщины, чем унизить мужчину, поставив его в неловкое положение! Решила примерить на себя роль Шэрон Стоун и только все испортила…

Глава XVII

I

Мила тихо выругалась, споткнувшись на ступеньках и чуть не сломав каблук. Выкручивать лампочки в подъездах – это, видимо, еще одна традиция нашего народа, наряду с бросанием мусора в окно квартиры или автомобиля, а также хамством в поликлиниках и магазинах. Дернул же ее черт пойти к Доронину! Тот после ареста Лисневской еще пару дней появлялся на работе, а потом исчез и на звонки не отвечал. Владелец газеты заявил, что уволит Кирилла. Но Мила вызвалась разузнать, что с ним, ведь у человека, возможно, что-то стряслось.

Вопреки ожиданиям, Доронин не был пьян и дверь открыл сразу. На первый взгляд, похмельем тоже не мучился и, вроде, здоров.

– А, ты… Привет… – Кирилл провел пятерней по волосам, неловко приглаживая взъерошенную шевелюру.

Он, словно, ожидал увидеть кого-то другого.

– Привет. Можно с тобой поговорить?

Мила прошла в коридор.

– Эээ… Ладно. О чем?

Молодая женщина, не дожидаясь приглашения, уже сняла пальто, разулась и направилась на кухню.

– Чаем угостишь? – спросила она.

Доронин немного замешкался, вешая одежду коллеги в шкаф.

Квартира, конечно, требовала грандиозной уборки, но в целом была еще ничего. Если принять во внимание, что здесь обитает убитый горем холостяк. Даже несколько горшков с цветами на подоконнике имелись.

Наконец в дверях нарисовался и сам хозяин.

– Почему на работе не появляешься? – Мила присела на угловой диван приятного шоколадного оттенка.

Здесь вообще весь интерьер был выполнен в спокойных цветах – шоколадном и молочном.

– Я решил уволиться, – Доронин щелкнул кнопку на электрочайнике, а затем сунул руки в карманы спортивных штанов и оперся плечом о дверной косяк.

– Так сообщи об этом начальству. В чем проблема? А то мне за тебя отдуваться приходится. Там такой завал! Много рекламы пришло. Я не знаю, как это все на полосах распределить, чтобы и литературная часть не пострадала. Учредитель орет, что корреспонденты не справляются. Новенького мальчика послали к директору конфетной фабрики. Предполагалась большая имиджевая статья об их новой продукции. Так этот умник умудрился запороть интервью.